Вдруг кто-то дотронулся до его плеча и шепнул ему на ухо:
— Кеннеди!
Проводник, нисколько не потерявшись, внимательно осмотрелся по сторонам и, схватив Кеннеди за руку, потащил его подальше, отыскивая такое место, где никто бы не мог увидеть их.
Когда они прошли мимо палатки, какая-то фигура выскользнула оттуда и неслышно последовала за ними.
— Слава Богу! — прошептал Болтун, скрывшись с товарищем за вьюками. — Я с большим нетерпением поджидал тебя, Кеннеди!
— Разве ты знал, что я приду? — подозрительно спросил тот.
— Не знал, но надеялся.
— Случилось что-нибудь новое?
— Да, и очень многое.
— Говори же скорее.
— Сию минуту. Все пропало!
— Это что значит? Что ты хочешь сказать?
— Именно то, что говорю. Сегодня генерал видел…
— Знаю. Я видел, как вы ехали.
— Черт возьми! Почему же ты не напал на нас?
— Со мной был только один человек.
— Ну так что же? Ты мог рассчитывать на меня. Наши силы были бы равны, так как генерала сопровождали два солдата.
— Ты прав. Я не сообразил этого.
— Очень жаль. Если бы ты был благоразумнее, мы уже успели бы расправиться с ними, тогда как теперь наше дело погибло.
— Почему же?
— Карай!note 5 Генерал и его племянница очень долго говорили наедине с Черным Лосем. Он давно уже знает меня и, наверное, предостерег их.
— С какой же стати повел ты их к тому месту, где водятся бобры?
— А откуда же я знал, что мы встретим этого проклятого траппера?
— В нашем деле нужно предвидеть все и остерегаться всего.
— Да, ты прав, я сделал ошибку. Но теперь уже нельзя исправить ее. Я уверен, что Черный Лось говорил обо мне с генералом.
— Гм! Очень возможно. Что же нам делать?
— Остается только одно: действовать как можно скорее, пока они еще не успели принять каких-либо предосторожностей.
— За мной дело не станет — я готов.
— А Уактено? Вернулся он?
— Вернулся сегодня вечером. Мы все в пещере. Нас сорок человек.
— Отлично. Как жаль, что ты пришел сюда только один. Теперь самое удобное время: они спят, как сурки. Если бы все твои люди были здесь, мы в какие-нибудь десять минут захватили бы их.
— Ты забываешь о своем уговоре с предводителем. Ведь о нападении не было и речи.
— Да, это правда. Зачем же ты пришел?
— Предупредить тебя, что мы готовы и ждем только твоего сигнала, чтобы начать действовать.
— Что же делать? Не посоветуешь ли ты мне?
— Черт возьми! Какой же совет могу я дать тебе, когда я не живу здесь и ничего не знаю про них?
Болтун задумался, а потом поднял голову и внимательно посмотрел на небо.
— Слушай, — сказал он. — Сейчас еще только два часа.
— Ну?
— Вернись в пещеру.
— Теперь же?
— Да.
— Хорошо. Дальше?
— Скажи предводителю, что я могу выдать ему молодую девушку теперь же, ночью.
— Гм! Не думаю, чтобы это было легко.
— Это уж мое дело.
— Да, конечно. Но я все-таки не понимаю, как ты добьешься этого.
— Так слушай. Мы караулим лагерь так: ввиду того, что солдаты не привыкли к жизни прерий, они стоят около окопов днем; мы же — я и другие проводники
— сторожим по ночам.
— Это очень удобно.
— Не правда ли? Теперь слушай дальше. Садитесь на лошадей и приезжайте как можно скорее сюда. Остановитесь у подошвы холма и пришлите мне шестерых самых смелых и решительных из ваших людей. Ручаюсь, что мне удастся с их помощью в несколько минут повязать всех солдат и самого генерала.
— А ведь это недурная мысль!
— Ты находишь?
— Да, клянусь честью!
— Очень рад. Когда мы перевяжем всех, я свистну, предводитель придет сюда со своим отрядом и поступит с девушкой, как ему угодно. Я не стану вмешиваться: это не мое дело.
— Великолепно!
— Таким образом, нам даже не придется биться и проливать кровь. Я всегда доволен, когда могу избежать этого.
— Ты очень осторожен и предусмотрителен.
— Еще бы! Нельзя поступать необдуманно, когда обещают такое щедрое вознаграждение.
— Да, это так. Твоя мысль мне по душе, и я постараюсь привести ее в исполнение, — сказал Кеннеди. — Только уговоримся сначала, чтобы не было никаких недоразумений.
— Говори, я слушаю.
— Если предводитель, как я надеюсь, одобрит твой план, я сам выберу шестерых человек и приведу их в лагерь. Откуда лучше всего нам войти?
— Черт возьми! Да оттуда же, откуда ты пришел сам!
— А где будешь ты?
— Я буду ждать вас у самого входа, чтобы помогать вам.
— Хорошо. Значит, все решено. Больше тебе нечего сказать мне?
— Нечего, — отвечал Болтун.
— Так я ухожу.
— Иди, и как можно скорее.
— Верно. Только проводи меня до выхода. Теперь так темно, что я боюсь заблудиться. Если я нечаянно натолкнусь на одного из ваших солдат, я испорчу все дело.
— Давай мне руку.
— Вот она.
Они встали и собирались уже идти, как вдруг какая-то фигура загородила им дорогу и твердый голос сказал:
— Вы предатели и должны умереть!
Несмотря на все свое самообладание, Болтун и Кеннеди на минуту потерялись.
Не дав им времени опомниться, выследивший их человек выстрелил сразу из двух пистолетов. Раздался страшный крик. Один из негодяев тяжело упал на землю, а другой перескочил, как тигр, через ограду и исчез в темноте.
Выстрелы и крики разбудили весь лагерь. Все вскочили и бросились к окопам.
Генерал и капитан Агвилар первыми прибежали к тому месту, где разыгралась только что описанная нами сцена.
Там стояла Люция, держа в руках два еще дымящихся пистолета. У ног ее лежал, корчась в предсмертных судорогах, какой-то человек.
— Что это значит, Люция? Не ранена ли ты? — тревожно спросил генерал. — Что случилось?
— Успокойтесь, я не ранена, дядя, — отвечала Люция. — Я только наказала предателя. Двое негодяев сговаривались погубить нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72