— Что вы хотите этим сказать?
— То, что говорю, и ничего другого. Согласны вы признать меня посланником? Хотите выкурить со мной вместе трубку совета?
— Объяснитесь.
— Отвечайте мне сначала ясно и без уверток; я несу с собой мир или войну. Что вы выбираете?
— Идет! Давайте курить трубку совета! Жизнь ваша вне опасности; вы потом можете уйти свободно, мы не станем вас задерживать.
— Что касается последней статьи, то вы можете ее исключить: я останусь или уйду, как пожелаю, и без вашего дозволения.
Затем Бержэ присел на камень, держа ружье между ног и, достав трубку из-за пояса, набил ее и закурил с тем презрительным хладнокровием, которое ни на минуту не покидало его с самого начала этого странного объяснения.
Английские охотники были слишком хорошими знатоками тех хитростей, которые были в ходу на границе, чтобы не быть внутренне убежденными, что канадец попал к ним совсем не случайно и что если он действовал так смело, то только потому, что чувствовал за собой сильную поддержку. Хотя ничто еще не указывало на присутствие неприятеля, решение их было принято в одну секунду; они с деланным равнодушием согласились вступить в переговоры со своим противником, захватить которого они не могли и который, с своей стороны, поймал их врасплох с таким странным и ужасным спокойствием.
— Мы слушаем, — сказал Летающий Орел, — но прежде всего позвольте мне поздравить вас с той ловкостью, с какой вы пробрались к нам. Вам недаром дали прозвище Бесследного. От души поздравляю, товарищ!
— Бог мой! — добродушно отвечал канадец, — вы придаете слишком много цены делу самому по себе очень простому, особенно же, приняв во внимание, что вы не знаете, как все это произошло.
— Да, это правда. Однако…
— Эти подробности я считаю своей обязанностью вам сообщить, — перебил он.
— Посмотрите на ваших часовых.
— Ну?
— Их давным-давно уже сменили двое французских солдат, премилые парни, с которыми, я надеюсь, вы скоро познакомитесь.
— Как! — крикнул Летающий Орел, делая резкое движение, чтобы броситься в ту сторону.
Но Бержэ положил ему руку на плечо и без видимого усилия принудил его остаться неподвижно на том же месте.
— Не беспокойтесь. Ваших часовых только ловко убрали в сторонку, вот и все; они не потерпели никакого вреда и чувствуют себя такими же здоровыми, как и мы с вами.
— О! — прошептал старый охотник в отчаянии, — вы сущий дьявол!
— Ну, ну! Успокойтесь, я продолжаю: вы говорили недавно вашему уважаемому другу, что ваша стоянка хорошо выбрана, она почти неприступна, я с этим соглашаюсь.
— Ага! — проговорил охотник, — вы с этим согласны. Это все-таки что-нибудь значит.
— Превосходно, почему бы и нет, раз я повторяю мнение, высказанное вами? Но вы ошибаетесь, говоря таким образом…
— Э?
— Черт возьми! Это ясно, и вот почему: вы расположились бивуаком возле холма, на который, по вашему мнению, невозможно взобраться. Ну! Поступая таким образом, вы сделали грубую ошибку. Здесь существует тропинка, правда, очень узкая, даже очень трудная, но которая, за неимением лучшей, все-таки может пригодиться, и вот вам доказательство, поверните голову вон в ту сторону. Ну, что же вы там видите?
При этих словах Бержэ протянул руку по направлению к холму.
— Огонь! — вскричали пораженные охотники.
— Да, и даже очень яркий; вам нетрудно, конечно, различить отсюда окружающих его людей, не так ли?
— Ax! Вы сущий дьявол. Бесследный! — с яростью повторил охотник, подскакивая точно на пружине.
— Нет, — отвечал тот, сохраняя обычный полусерьезный вид, — я лесной бродяга и знаю пустыню, вот и все.
— К чему вы все это клоните?
— А вот к чему. Слушайте меня с вниманием; это, право, стоит того. Позади каждого из часовых, которые больше уже не ваши, а мои, находится по двадцати человек хорошо вооруженных людей, которые ждут только моего крика, чтобы броситься на ваш лагерь. Вы можете в этом убедиться, если вам хочется. Кроме того, напротив, на холме стоят шестьдесят человек, которым нетрудно перестрелять вас, как голубей, не подвергаясь при этом риску. Этими людьми командуют два французских офицера, нарочно для этой экспедиции прибывшие из форта Дюкэна.
— Французские офицеры?
— Боже мой, ну да! Но смотрите, некоторые из ваших охотников, разбуженные шумом нашего спора, кажется, хотят вмешаться в наши дела. Попросите их, в их же интересах, держаться спокойно до нового приказания; это будет лучше как для них, так и для вас.
Летающий Орел сделал немой жест Опоссуму. Последний тотчас же направился к охотникам, которые, и в самом деле обеспокоенные происходившим в лагере, будили своих товарищей, и все принимались разбирать оружие.
— Давайте кончать с этим! — сказал Летающий Орел, сдерживая голос.
— Я не желаю ничего лучшего. Вы знаете, как и я, что всякая попытка сопротивления с вашей стороны была бы безумием: у вас недостает зарядов, вы сами это говорили; вам, может быть, и удалось бы убить у нас несколько человек, но вы были бы перебиты все до последнего. Итак, мне поручено предложить вам сложить оружие и сдать нам ваши товары.
— А затем? — глухим голосом проговорил откупщик.
— Вы будете признаны военнопленными, и с вами будет поступлено, как с таковыми.
— Это все?
— Нет! вы пройдете с нами до Красивой реки; там вам будет предоставлено право идти куда вам будет угодно.
— На этот раз все?
— Да, больше я ничего не имею вам предложить.
— А если мы откажемся?
— Тогда пусть пролитая кровь падет на вашу голову, товарищ!
— Твоя кровь, дьявол, будет пролита прежде всего! — крикнул Летающий Орел.
И он, как тигр, бросился на канадца, размахивая ножом и крича:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72