Причиной этому было то, что всего ярдах в пятидесяти от себя он увидел индейца, спокойно сидящего на земле и занятого едой.
Когда первое изумление прошло, Натан начал внимательно разглядывать дикаря.
Это был человек лет тридцати, без боевых узоров на лице и теле, а на голове его колыхалось совиное перо, воткнутое в густые волосы.
Сын скваттера долго смотрел на него, не зная, что ему предпринять. Наконец он вскинул ружье на плечо, вышел из своего укрытия и большими шагами подошел к индейцу.
Тот, вероятно, давно заметил его, но, по-видимому, ничуть не беспокоился и продолжал невозмутимо есть.
Подойдя к индейцу шагов на десять, американец остановился.
— Приветствую моего брата, — сказал он громким голосом и, демонстрируя мирный характер своих намерений, распахнул свой плащ, — пусть Владыка Жизни дарует ему удачную охоту.
— Благодарю моего бледнолицего брата, — отвечал индеец, подняв голову. — У меня для него найдется две горсти пеммикана, а у моего костра достаточно места.
Натан подошел и уселся около своего нового приятеля, который по-братски поделился с ним своей трапезой, но, следуя индейскому обычаю, не задал ему ни одного вопроса.
Кончив есть, индеец закурил свою трубку, что не замедлил сделать и Натан.
Так сидели они довольно долго, молча выпуская клубы дыма. Выкурив трубку, индеец вытряхнул из нее золу и спрятал ее за пояс, а затем уткнулся в колени локтями, опустил голову на руки и погрузился в размышления.
Выкурив одну трубку, Натан закурил вторую и обратился к индейцу.
— Мой брат вождь? — спросил он.
Индеец поднял голову.
— Нет, — отвечал он с снисходительной улыбкой, — я врач.
Натан почтительно поклонился.
— Кроме того, я шаман, — продолжал индеец.
— Мой брат очень мудр, его сила распространяется над всей землей.
Индеец снова снисходительно улыбнулся и, указывая на легкую палочку, украшенную пестрыми перьями, которая была у него в руке, сказал:
— Этот мульбаш — более страшное оружие, чем огненный гром бледнолицых, он заставляет всех уважать и бояться меня.
Мрачная улыбка на мгновение искривила губы американца.
— Мой брат возвращается к своему племени? — спросил он.
— Нет, — отвечал индеец, покачав головой, — меня ждут в селении апачей-бизонов, которые нуждаются в моих предсказаниях, чтобы предпринять большой поход. Поэтому мой брат простит мне, что я его покину — меня ждут в селении сегодня вечером.
— Я пойду с моим братом, если он позволит, — сказал Натан, — так как мне надо идти в ту же сторону.
— Я с радостью принимаю предложение моего бледнолицего брата. Что ж, идем.
— Идем, — сказал американец.
Встав и оправив свою одежду, индеец нагнулся, чтобы поднять небольшой мешок, составляющий весь его багаж.
Этим моментом воспользовался Натан. Он мгновенно выхватил из-за пояса мачете и вонзил его по самую рукоятку между плеч индейца, который только слабо вскрикнул и распростерся на земле мертвый.
Американец хладнокровно вытащил нож из ужасной раны, вытер его о траву и снова засунул за пояс.
— Гм! — произнес он с усмешкой. — Неважный, должно быть, был шаман, если не мог этого предвидеть. Посмотрим, не окажусь ли я лучшим колдуном.
Пока он разговаривал с краснокожим, которого сначала вовсе не собирался убивать, а, напротив, обществом которого хотел воспользоваться для собственной безопасности, у него внезапно возникла одна мысль.
Эта мысль, которая может показаться очень странной, особенно понравилась ему потому, что для приведения ее в исполнение необходима была большая смелость.
Он задумал нарядиться шаманом и выдать себя за такового между краснокожими.
Давно знакомый с нравами и обычаями индейцев, Натан нисколько не сомневался в том, что в совершенстве разыграет эту трудную роль.
Убедившись, что его жертва не подает признаков жизни, он снял с убитого одежду и надел ее на себя, скинув предварительно свою.
Затем он порылся в мешке шамана и, достав оттуда маленькое зеркало, раковины с краской и маленькие деревянные палочки, выкрасил себе лицо в медно-красный цвет и разрисовал его теми же причудливыми узорами, какими было раскрашено лицо убитого. После этого он связал в пучок свои волосы и воткнул в них совиное перо. Переодеванье теперь можно было считать вполне законченным.
— Теперь надо убрать эту падаль, — сказал он и, схватив труп индейца, сбросил его в ближайшую пропасть.
После этого он уложил в мешок свою одежду, закинул его на ствол ружья, перебросил оружие за спину, и, взяв в руки палочку убитого, весело пустился в путь.
ГЛАВА XXVII. След в воздухе
Путешественники, не видавшие лесов Нового Света, не могут себе представить, что это такое.
Леса эти настолько густы, что на расстоянии тридцати шагов не видно ничего, кроме сплошной стены деревьев. Сами деревья обвиты лианами, которые по ветвям переходят с одного дерева на другое.
Внизу растет густая трава, достигающая иногда пяти — шести футов высоты.
Поэтому предложение Красного Кедра путешествовать по деревьям не заключало в себе ничего странного, тем более что оно было сделано людям, которые, вероятно, сами уже на раз совершали таким образом путешествия.
Но что представлялось очень простым и легким для бывалых бандитов, было крайне затруднительно и почти невозможно для такой девушки, как Эллен, так как, несмотря на всю свою силу и ловкость, она не могла бы сделать и шага, не рискуя повиснуть в воздухе, зацепившись платьем за ветку. Надо было придумать средство, чтобы устранить столь неприятное неудобство одежды молодой девушки.
Все трое мужчин думали уже об этом целый час, но ничего не могли придумать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86