— Отступление нам отрезано. По деревьям идут, я слышу треск ветвей и шелест листьев.
Все со страхом переглянулись.
— Не будем, однако, отчаиваться, — продолжал скваттер, — еще не все потеряно. Поднимемся выше и отойдем в сторону, пока они не пройдут. Натан тем временем отвлечет их. Команчи обычно не причиняют вреда медведям, которых они считают своими родственниками.
Никто не возразил на это ни слова.
Сеттер первым начал карабкаться вверх. Монах следовал за ним.
Эллен печально смотрела на отца.
— Я не могу, — сказала она.
— Повторяю тебе, что спасу тебя, дитя мое, — сказал скваттер с нежностью.
Сильными руками он, словно ребенка, поднял Эллен и посадил ее к себе на спину.
— Держись хорошенько, — прошептал он, — и главное, ничего не бойся.
Затем он ухватился руками за верхнюю ветвь и исчез с своей ношей в листве, крикнув сыну:
— Дело за тобой, Натан! Сыграй хорошенько свою роль, мальчик, от тебя зависит наше спасение.
— Будьте спокойны, — отвечал молодой человек, надевая на голову череп медведя, — я не глупее какого-нибудь индейца.
Читатель уже знает, что эта хитрость не имела успеха благодаря Курумилле.
При виде гибели сына скваттером в первую минуту овладела слепая ярость и он уже прицелился в индейца.
К счастью, монах вовремя заметил это и удержал его.
— Что вы делаете? — воскликнул он. — Ведь вы погубите свою дочь!
— Правда, — прошептал скваттер.
Эллен, по странной случайности, ничего не видела, иначе при виде смерти брата она вскрикнула бы и этим выдала бы всех.
— О! — произнес Красный Кедр. — Опять этот француз со своим проклятым индейцем! Только они одни могут одолеть меня.
После этого происшествия беглецы целый час просидели на одном месте, боясь пошевельнуться, чтобы их случайно не заметили.
Они находились так близко от своих преследователей, что ясно слышали все, что те говорили.
Наконец голоса понемногу удалились, факелы погасли, и воцарилась тишина.
— Уф! — произнес монах. — Наконец-то они ушли.
— Ушли, но не все, — возразил скваттер. — Разве вы не слышали, что сказал этот проклятый Валентин?
— Это верно. Отступление нам все-таки отрезано.
— Не будем, однако, отчаиваться. Пока нам здесь нечего бояться. Отдохните немного, а я тем временем отправлюсь на разведку.
— Гм! — пробормотал брат Амбросио. — Почему бы нам не отправиться всем вместе? Я думаю, что это будет благоразумнее.
Красный Кедр горько усмехнулся.
— Слушайте, compadre, — сказал он монаху, взяв его за руку и сжав ее как в тисках, — вы мне не доверяете, но вы не правы. Я уже хотел было вас бросить, сознаюсь в этом, но теперь я оставил эту мысль — мы или погибнем, или спасемся все вместе.
— О-о! Вы это говорите серьезно?
— Да. Поверив нелепым обещаниям священника, я решил исправиться, я изменил свой образ жизни и вел мирное существование, никому не вредя и честно работая. Но люди, которых я хотел забыть, вспомнили обо мне, чтобы отомстить. Не обратив никакого внимания на мое раскаяние и желание исправиться, они сожгли мое жилище и убили моего сына. Теперь они травят меня, как хищного зверя, и во мне пробудились прежние инстинкты. Они объявили мне смертельную войну. Что ж, я принимаю их вызов и буду беспощаден. Итак, будьте спокойны, монах, мы не покинем друг друга.
Отвратительная улыбка искривила губы монаха. По жесткому тону, которым Красный Кедр произнес последние слова, он понял, что бандит на этот раз говорит правду, и все его сомнения рассеялись.
— Идите, compadre, — сказал он, — идите на разведку, а мы будем ждать вас здесь.
Скваттер удалился.
В его отсутствие между тремя оставшимися не было произнесено ни одного слова. Сеттер спал, монах о чем-то думал, а Эллен плакала.
Бедная девушка с болью и ужасом выслушала страшное признание своего отца и поняла, что теперь они неминуемо должны погибнуть.
Спустя час Красный Кедр возвратился.
Выражение его лица было веселым.
— Ну что? — с тревогой спросил его монах.
— Отлично, — отвечал скваттер, — я нашел такое убежище, в котором, я думаю, нас не выследят и самые искусные ищейки.
— Далеко?
— В двух шагах.
— Так близко?
— Это и хорошо: наши враги никогда не сообразят, что у нас могло хватить смелости укрыться так близко от них.
— Верно. Значит, отправимся.
— Когда вам угодно.
— Сейчас.
Красный Кедр говорил правду. Он действительно открыл надежное убежище, которое вполне гарантировало им безопасность.
Пройдя около полутораста метров, скваттер остановился у огромного дуба, высохшего от старости, середина которого была пустой.
— Вот здесь, — сказал он, осторожно раздвигая листья, ветви и лианы, совершенно скрывавшие дупло.
— Гм! — произнес монах, нагнувшись над темным отверстием. — Сюда мы должны спуститься?
— Да, — отвечал Красный Кедр, — но не беспокойтесь, это не глубоко.
Несмотря на это заверение, монах все-таки колебался.
— Решайтесь, — сказал скваттер, — или вы предпочитаете, чтобы вас нашли?
— Но ведь там нельзя будет и пошевельнуться?
— Посмотрите вокруг.
— Смотрю.
— Вы видите, что гора в этом месте почти отвесна.
— Да, в самом деле.
— Мы находимся около той пропасти, о которой говорил нам несчастный Натан.
— Ага!
— Да, вы видите, что это высохшее дерево словно прилеплено к скале, как балка?
— Верно… Сначала я этого не заметил.
— Спустившись в это отверстие, вы на глубине пятнадцати футов увидите другое, проходящее через кору дерева и выходящее в пещеру.
— Ага! — радостно воскликнул монах. — Как вы открыли это?
Скваттер вздохнул.
— Это было уже давно, — сказал он.
— Но, — заметил брат Амбросио, — если вы знаете этот тайник, то и другие могут его знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86