Наоборот, я очень рад видеть вас в таком хорошем расположении духа, в особенности в такую минуту, когда мы собираемся играть последнюю партию.— Я убежден, что далеко не все еще потеряно… У меня есть тайное предчувствие, что, напротив, все идет к лучшему… Мне кажется, что наш друг, Искатель Следов, если не главный виновник, то, во всяком случае, играл видную роль в этом приключении.— Вы думаете? — живо спросил дон Мигель.— Не только думаю, но даже уверен в этом. Вы не хуже меня знаете, мой друг, Indios bravos и знаете, какую непримиримую ненависть питают они к нам… Они ведут с нами вечную войну и вдруг, безо всякой видимой причины, превратились из волков в ягнят… Нет, этого не могло быть, и нужна какая-нибудь очень серьезная причина, чтобы заставить их действовать таким образом: за несколько минут невозможно отказаться от ненависти, продолжающейся целые столетия. Команчи — выбор пленников доказывает мне это — знают, какую играют здесь роль лица, которыми они овладели… Затем, чем объясните вы, что они соглашаются так легко выпустить их за прямо-таки ничтожный выкуп? Последнее, признаюсь вам, является загадкой даже и для меня.— А между тем это нетрудно объяснить, — сказал из-за кустов насмешливый голос.Мексиканцы вздрогнули и сразу остановили лошадей.Из-за куста выскочил человек и неожиданно появился на тропинке, по которой проезжал маленький отряд охотников.Последние, думая, что появление незнакомца есть результат измены со стороны команчей, схватились за оружие.— Стойте! — крикнул им дон Мигель. — Этот человек один, дайте мне сначала с ним поговорить.— Ола! — продолжал дон Мигель, обращаясь к незнакомцу, неподвижно стоявшему на тропинке, небрежно опершись на ружье. — Кто вы такой?— Разве вы не узнали меня, дон Мигель? — отвечал незнакомец. — Или вы непременно хотите, чтобы я назвал вам свое имя?— Искатель Следов! — вскричал дон Мигель.— Он самый, — отозвался Валентин. — Черт возьми! Не скоро же вы узнаете своих друзей.— Вы простите это нам, когда узнаете, что с нами случилось и почему именно мы так подозрительно отнеслись к вам.— Pardieu! — смеясь проговорил Валентин, стараясь идти рядом с лошадьми. — Вы, может быть, думаете сообщить мне что-нибудь новенькое? Неужели вы и на самом деле не догадались, кем именно был нанесен этот удар?— Что! — вскричал дон Мигель с удивлением. — Неужели это вы?— А кто же другой, как не я? Неужели вы думаете, что испанцы такие друзья индейцев, что когда последние встречаются с ними в пустыне, они всегда относятся к ним так деликатно?— Я в этом был уверен! — заметил генерал Ибаньес. — Я угадал это с первой же минуты!— Боже мой, да ничего не может быть проще… Благодаря предательству Красного Кедра ваше положение сделалось прямо-таки невозможным, и я решил дать вам время устроить дела и для этого устранить на несколько дней препятствия, мешавшие исполнению ваших планов, и, как мне кажется, дело удалось вполне.— Лучше ничего и придумать было нельзя! — вскричал генерал.— О! — проговорил дон Мигель тоном упрека. — Зачем не сказали вы мне этого раньше?— По очень простой причине, мой друг. Мне не хотелось, чтобы вы знали об этом и чтобы ваша совесть была чиста в этом деле.— Но…— Дайте же мне кончить… Если бы я раньше сообщил вам свой план, вы, наверное, воспротивились бы этому. Вы человек рыцарски честный, дон Мигель, и ни за что не согласились бы на это.— Друг мой…— Отвечайте мне сначала, что бы вы сделали, если бы я объяснил вам задуманный мною план?— Но…— Отвечайте откровенно, без уверток.— Ну, я отказался бы.— Я в этом был уверен. А почему вы отказались бы7 Потому что вы никогда не согласились бы нарушить священные обязанности гостеприимства и выдать врагов, которые гостили у вас в доме, хотя вы и знаете наверное, что люди эти, уезжая от вас, сочли бы своей обязанностью схватить вас. Мало того, даже сидя радом с вами, обедая за вашим столом, они следили за всеми вашими движениями… Разве это не так?— Да, вы правы, но, тем не менее, я ни за что не позволил бы совершить в моем присутствии такую ужасную измену.— Ага! Вы теперь и сами понимаете, что я поступил умно, не сказав вам ничего… Ваша честь не страдает, ваша совесть спокойна, и в то же время я самым простым способом избавил вас на несколько дней от ваших врагов.— Это правда, однако…— Что? Или вы, может быть, находите, что пленники имеют основание жаловаться на то, как с ними обошлись индейцы?— Нисколько. Напротив, команчи, а в особенности Единорог, обращались с ними прекрасно.— Тогда, значит, все к лучшему, и вы можете только радоваться этому неожиданному успеху моей затеи… Теперь вам остается только как можно скорее воспользоваться счастливой удачей.— Я и сам думаю это сделать.— Надо действовать сейчас.— Тем лучше, все готово. Наши союзники предупреждены, и они ждут только сигнала от нас.— Сигнал надо дать немедленно.— Сначала я провожу только мою дочь до асиенды, потом вместе с моими друзьями пойду в Пасо, а генерал Ибаньес во главе второго отряда займет Санта-Фе.— Дело задумано хорошо. А вы можете рассчитывать на тех людей, которые вас сопровождают?— Да, все они или мои родственники, или мои друзья.— Все лучше и лучше. Но будем обсуждать дальнейшее… Теперь мы как раз едем по дороге в Пасо и к вашей асиенде. Дайте вашим лошадям передохнуть несколько минут, а я тем временем сообщу вам свой план и думаю, что он вам понравится.Маленький отряд остановился.Всадники спрыгнули с лошадей и улеглись на траве.Все знали, что дон Мигель составил заговор, и все принимали в нем более или менее деятельное участие.Поэтому неожиданная остановка никого не удивила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95