С минуту охотник с выражением любопытства и сострадания смотрел на молодого мексиканца, а затем продолжал ласковым голосом:— Выслушайте меня, дон Пабло Сарате, я обещал вам спасти вашего отца и спасу его… Я только хочу, чтобы он вышел из тюрьмы, где он находится в настоящее время, так, как должен выйти из нее такой человек, — среди белого дня, привествуемый громкими криками толпы, — а не бежал из нее ночью, пользуясь темнотой, как преступник. Pardieu! Неужели вы думаете, что мне трудно было бы пробраться в город и устроить побег вашего отца, подпилив решетку тюрьмы или подкупив тюремщика? Я не хочу поступать таким образом, да и сам дон Мигель не согласился бы на такое бегство, подлое и постыдное… Этого не допускает его общественное положение, друг мой. Ваш отец выйдет из тюрьмы, но об этом его будет просить сам губернатор и все власти Санта-Фе. Поэтому соберитесь с мужеством и не сомневайтесь в человеке, дружба и опытность которого должны были бы, наоборот, успокоить вас.Молодой человек с нарастающим интересом прислушивался к словам Валентина, и когда тот кончил, он протянул ему руку и сказал:— Простите меня, друг… Я знаю, как вы преданы нашей семье, но я страдаю, а горе делает человека несправедливым, простите меня!— Об этом не стоит и говорить! А что, в городе сегодня все было спокойно?— Не могу дать вам на это определенный ответ: я так был погружен в свои мысли, что ничего не видел и не замечал, но все-таки мне казалось, что на пласа-Майор и вблизи резиденции губернатора гораздо больше оживления, чем обыкновенно.Валентин еще раз улыбнулся своей загадочной улыбкой, которая опять приподняла углы его тонких губ.— Хорошо, — ответил он, — ну а что, удалось вам, как я вам советовал, собрать некоторые сведения о Красном Кедре?— Да, — отвечал мексиканец, улыбаясь, — я узнал все, что нам нужно, и притом самым подробным образом…— А-а! Это интересно, расскажите!..— Сию минуту.И дон Пабло рассказал о том, что произошло в ранчо.Охотник с величайшим вниманием выслушал этот рассказ.Когда дон Пабло кончил, Валентин с недовольным видом покачал головой.— Все молодые люди на один образец, — прошептал он, — они всегда действуют под впечатлением минуты и забывают осторожность. Вы поступили очень опрометчиво, дон Пабло. Красный Кедр считал вас мертвым, и в будущем это могло бы принести нам громадную пользу… Вы себе даже и представить не можете, какую власть имеет здесь этот демон… Все пограничные бродяги преданы ему, и оскорбление, нанесенное вами ему, может самым скверным образом повлиять на спасение вашей сестры.— Но, мой друг…— Вы поступили как сумасшедший, пробудив уснувшую было ненависть этого тигра… Красный Кедр во что бы то ни стало постарается погубить вас… Я давно знаю этого негодяя. Но все это еще сравнительно пустяки, а вы, кроме того, сделали кое-что еще и похуже этого…— Что такое?— Ради чего это, безрассудная вы голова, вместо того, чтобы держаться настороже и молча наблюдать за своими врагами, так неосторожно, из-за одной только удали, открыли вы им свои карты?— Я не понимаю вас.— Брат Амбросио такой же негодяй, как и Красный Кедр, но только другого пошиба… Мне даже кажется, что он будет, пожалуй, еще похуже охотника за скальпами: последний действует открыто и, следовательно, с ним знаешь, чего держаться — вся его личность носит отпечаток его гнусной душонки. Ваш же поступок с братом Амбросио не только неосторожен, но в высшей степени даже и опасен… Этот человек всем обязан вашей семье, и он вам никогда не простит, что вы так открыто сняли с него маску. Берегитесь, дон Пабло, своим поступком вы сразу приобрели себе двух неумолимых врагов, тем более опасных, что теперь им незачем щадить вас.— Да, это правда, — сознался молодой человек, — я поступил очень опрометчиво! Но меня, право, нельзя очень строго судить за это! Когда я увидел этих двух негодяев, когда я от них же самих узнал о том, какие они совершили преступления, когда узнал я, какие они замышляли козни против нас, я не мог больше сдержать себя и вошел в ранчо… Остальное вам известно.— Да, да, кучиллада удалась отлично… Что и говорить, негодяй заслужил этот крест, но только я боюсь, как бы крест, который вы так ловко нарисовали у него на лице, не обошелся вам слишком дорого.— Бог милостив! Вы знаете пословицу: Cosa que по tiene remedio, olvidarla es lo mejor Лучше забыть то, чего нельзя поправить (исп.).

. Только бы удалось спасти моего отца, и я был бы совершенно счастлив… Но я все-таки, на всякий случай, буду теперь держаться поосторожнее.— А еще вы ничего не узнали?— Узнал. Гамбусинос Красного Кедра расположились лагерем невдалеке от нас. Я точно знаю, что их главарь намерен отправиться в путь самое позднее завтра.— О-о! Так скоро! Значит, надо и нам поскорее устраивать засаду, чтобы узнать, по какой дороге они отправятся…— Когда же мы едем?— Сейчас.Затем все трое занялись сборами к отъезду. Оседлали лошадей, наполнили водою небольшие козьи мехи, которыми запасался каждый путешественник в этой безводной стране.Через несколько минут охотники уже сидели на лошадях.В тот момент, когда они уже готовы были покинуть поляну, послышался шорох, ветви раздвинулись, и показался индеец.Это был Единорог, великий вождь команчей.Увидев его, путешественники спрыгнули с лошадей и замерли в выжидательной позе.Валентин один отправился навстречу к индейцу.— Добро пожаловать, брат мой, — сказал он. — Зачем вождю нужно меня видеть?— Он хочет видеть лицо друга, — отвечал вождь кротким голосом.Затем оба они церемонно поклонились друг другу по индейскому обычаю.Проделав эту церемонию, Валентин заговорил первым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95