— Ну, — спросила донна Гермоса, едва дон Торрибио переступил порог, — сумел Тигровая Кошка усмирить волнение среди индейцев?— Да, слава Богу, сеньорита! Однако поступок майора Барнума гнусен и не к лицу цивилизованному человеку.— Может быть, майор неповинен в этом?— О, это как раз похоже на белых. Мне тысячу раз приходилось слышать от них, что краснокожие не люди. Все средства хороши для их истребления: и пули, и яд. Одно только это их преступление лишний раз подтверждает правильность моего шага.— Пожалуйста, не будем об этом говорить. Вы повергаете в ужас меня и вопреки моей воле вынуждаете согласиться с вами. Когда происходит подобное, начинаешь терять веру в людей.— Что решили в совете? — спросил дон Педро, чтобы переменить тему разговора.— Завтра на рассвете будет предпринято наступление на президио Сан-Лукас.— Завтра? — с ужасом вскричала донна Гермоса.— Да, завтра я надеюсь отомстить моим братьям по крови, которые вынудили меня отречься от них. Завтра я или выйду победителем, или погибну.— Господь поможет доброму делу, дон Торрибио, — сказала донна Гермоса.Дон Торрибио не понял смысла сказанного ею.— Благодарю, кузина, — сказал он. — Во время сражения, которое обещает быть жестоким, я заклинаю вас, сеньорита, оставаться в палатке. Меня не будет рядом, а что может прийти в голову разъяренным апачам в случае поражения, предсказать невозможно. Вас будут охранять двадцать надежных вакеро. Впрочем, я дам вам знать, как только сражение кончится.— Вы уже покидаете нас, дон Торрибио? — спросила донна Гермоса, видя, что он собирается уходить.— Мне пора, сеньорита, я один из начальников индейцев. Мне необходимо кое-что проверить и подготовиться к грядущему дню. Прошу извинить меня.— Прощайте, дон Торрибио, — сказала она. Почтительно поклонившись донне Гермосе и ее отцу, дон Торрибио удалился.— Все кончено, — прошептал дон Педро. — Мексиканцы не смогут отразить натиск индейцев.Донна Гермоса выразительно посмотрела на отца и, наклонившись к его уху, тихо спросила:— Папа, вы читали Библию?— Почему ты спрашиваешь меня об этом, глупышка?— Потому, — сказала она, лукаво улыбаясь, — что вы забыли историю Далилы.— Ты что же, собираешься отрезать ему волосы? — спросил дон Педро с удивлением.— Как знать! — загадочно проговорила она, приложив палец к розовым губкам.Дон Педро недоумевающе пожал плечами. XIII. Белые против краснокожих Все краснокожие, а особенно апачи, начиная войну или готовясь к ней, проявляют удивительную предусмотрительность и конспирацию.В этом смысле с ними не могут сравниться армии цивилизованных стран.В три часа ночи, в то самое время, когда, притаившись в густой кроне деревьев, соловей оглашает окрестности своим божественным пением, Тигровая Кошка и дон Торрибио в полном боевом снаряжении молча скакали к центру лагеря, где возле огромного костра главные начальники курили трубки в ожидании верховного начальника. При появлении Тигровой Кошки индейцы вскочили, почтительно приветствуя своего вождя.Тигровая Кошка подал им знак сесть и, обращаясь к колдуну, находившемуся тут же, спросил:— Будет ли Властелин жизни благосклонен к воинам-апачам в той великой битве с бледнолицыми, в которой его сыны-индейцы намерены одержать победу над его притеснителями?— Если начальники желают, — ответил колдун, — я спрошу Властелина жизни.Он выпрямился во весь свой высокий рост, плотнее укутался в бизонью шкуру и три раза обошел вокруг огня, бормоча что-то, чего никто не мог понять, но, судя по всему, его слова имели таинственный смысл. Затем он наполнил кружку подслащенной смилаксом водой, которая хранится в сосудах, сплетенных из тростника, и, омочив в ней ветку полыни, он окропил присутствующих, оставшуюся воду он выплеснул в три приема в ту сторону, откуда восходило солнце.Потом, приняв настороженную позу и приложив руку к уху, стал внимательно прислушиваться к звукам, понятным только ему одному.Вскоре снова послышалось заливистое пение соловья. И тотчас же лицо колдуна исказилось в страшной гримасе, глаза налились кровью и, казалось, готовы были выскочить из орбит, беловатая пена выступила на губах, руки беспомощно повисли, тело содрогнулось в судорогах.— Дух является! Дух является! — забормотали индейцы, охваченные суеверным страхом.— Молчите! — сказал Тигровая Кошка. — Мудрец будет говорить!И в самом деле, колдун исторг пронзительный свист, который затем сменился невнятной речью, постепенно становившейся все более и более ясной.— Дух приближается, — вещал колдун, — он развязал свои длинные волосы, они развеваются по ветру. Ему будет принесено много жизней. Никто не способен ему противостоять… Он — единственный властелин! Грудь белых будет исколота ножами апачей!.. Коршуны и уруби будут радоваться богатой поживе! Исторгните боевой клич! Мужайтесь, воины! Вами руководит Ваконда! Смерть — ничто, победа — все…Произнеся еще несколько слов, смысл которых нельзя было понять, колдун повалился на землю и забился в конвульсиях.Странное дело! Люди, только что внимавшие ему с таким беспокойством, теперь не удостоили его ни единым взглядом сострадания или участия, потому что согласно индейским поверьям, если у кого-то и хватит смелости дотронуться до человека, в которого вселился дух, его немедленно поразит смерть.Как бы то ни было, как только отзвучали слова колдуна, заговорил Тигровая Кошка.— Начальники великих апачских племен, вы видите, Бог ваших отцов благословляет вас. Отбросим сомнения, навсегда сокрушим наших тиранов. Земля индейцев теперь свободна, за исключением территории, занятой нашими притеснителями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53