— Теперь я знаю, что делать. Потом обратился к Лопесу:
— Твой господин, говоришь, устроил засаду в тылу у неприятеля?
— Так точно, ваше превосходительство!
— Надо бы его предупредить, чтобы атаковал неприятеля одновременно с нами. Но как это сделать?
— Ничего нет легче, ваше превосходительство. Видите там, наверху, дерево?
— Да, вижу, ну и что?
— Мне велели срубить его верхушку, как только начнется бой. Это послужит сигналом для наступления.
— Слава Богу! — воскликнул Мирамон. — Твоему господину надо бы быть генералом, все предусмотрит. Отправляйся же быстрее к дереву и будь наготове: как только я подниму шпагу, руби верхушку. Понял?
— Так точно, ваше превосходительство. А потом что прикажете делать?
— Что хочешь!
— Слушаюсь. В таком случае, я присоединяюсь к моему господину!
И Лопес, ведя на поводу коня, направился к дереву.
Мирамон разделил пехоту на три отряда, кавалерию поставил в арьергарде. Войско двинулось к перевалу, и когда достигло его, Мирамон выхватил шпагу и, скомандовав «Вперед!», устремился вниз, увлекая за собой солдат.
Увидев, что Мирамон поднял шпагу, Лопес одним ударом срубил верхушку дерева, спустился на землю, вскочил на коня и помчался следом за войском.
Внезапное появление армии Мирамона повергло неприятеля в панику.
Разведка донесла, что все силы Мирамона — в Мехико.
Вражеские солдаты бросились было к оружию, офицеры попытались организовать оборону, но войска Мирамона уже ворвались в лагерь и с криком «Да здравствует Мирамон!» нанесли неприятелю удар.
Враги не растерялись, наскоро собрали солдат и открыли бешеный огонь, а вскоре была пущена в ход и артиллерия, угрожая пехоте Мирамона.
Дело приняло серьезный оборот: войска Хуареса численно превосходили противника, и с минуты на минуту можно было ожидать наступления.
Но неожиданно послышались воинственные крики и большой отряд кавалерии с пиками наперевес ударил врагу в тыл.
Тут же вступила в бой кавалерия Мирамона, и началась настоящая бойня. Атакованные со всех сторон войска Хуареса всеми силами старались пробиться сквозь вражеское кольцо, начали отступать, а потом обратились в бегство.
Генералы Бериосабал и Дегольядо с сыновьями, два полковника, все офицеры главного штаба и свыше двух тысяч солдат попали в плен к Мирамону вместе с четырнадцатью пушками. Со стороны Мирамона потери были невелики: семь убитых и одиннадцать легко раненных.
Бой длился около получаса и завершился полной победой Мирамона.
Последний раз судьба улыбнулась тому, кого уже обрекла на гибель.
ГЛАВА XXXI. Победа
Неожиданная и в то же время блестящая победа Мирамона над сильным и опытным врагом вернула сторонникам президента мужество и надежду.
Солдаты больше не сомневались в успехе дела, за которое сражались, и считали победу окончательной.
Один только Мирамон знал истинную цену одержанной победе.
Он слишком хорошо понимал зыбкость своего положения, чтобы тешить себя несбыточными мечтами. Но в глубине души благодарил фортуну за то, что не дала ему пасть слишком низко, как это бывает с простыми смертными.
Кавалерия, преследовавшая отступающего врага, чтобы он снова не собрался с силами, вернулась. Мирамон дал войску два часа отдохнуть и приказал возвращаться в Мехико. Возвратились на несколько часов позднее, чем предполагали. Усталые лошади двигались медленно, кавалеристы, сопровождая пленных и трофейные пушки, шли пешком, а многочисленные экипажи с багажом могли ехать только по хорошей дороге. Все это задержало войско в пути.
Было уже около десяти вечера, когда авангард экспедиционного корпуса достиг первых домов Мехико. Город был залит огнями.
Новости, как хорошие, так и плохие, распространяются с необычайной скоростью. Неудивительно поэтому, что исход сражения при Толухе, стал сразу же известен в Мехико.
Слух о блестящей победе президента передавался из уст в уста.
Радость охватила горожан. Члены муниципального совета в полном составе встретили президента у городских ворот, чтобы принести ему свои поздравления. Войска шли между стоявшими плотной стеной по обе стороны дороги людьми, которые кричали «виват», размахивали шляпами, платками, бросали петарды. Несмотря на поздний час, звонили в колокола, священники, охладевшие за последнее время к тому, кто всегда их поддерживал, сегодня старались всячески показать ему свою преданность.
Мирамон с легкой иронией отвечал на восторги толпы и сыпавшиеся со всех сторон приветственные возгласы.
У дворца он слез с лошади, заметил какого-то человека, который с улыбкой смотрел на него. Это был дон Хаиме.
Увидев его, Мирамон не мог удержаться от радостного возгласа.
— Ах, это вы, мой друг! Пойдемте же!
Ко всеобщему удивлению, он взял дона Хаиме под руку и повел во дворец.
Едва войдя в кабинет, президент бросился в кресло и отер платком катившийся со лба пот.
— Ух! — вскричал он. — Я в полном изнеможении! Эта дурацкая комедия меня так утомила.
— Рад слышать это от вас, — весело сказал дон Хаиме. — Я боялся, что успех ослепит вас.
Генерал презрительно пожал плечами.
— За кого вы меня принимаете, друг мой? Неужели я похож на человека, которого успех может ослепить? Даже самый блестящий успех не что иное, как еще одна победа, не имеющая никакого значения для того дела, за которое я борюсь.
— К сожалению, генерал, вы правы.
— Да, прав. Мое падение неизбежно, выигранное сражение лишь оттянуло его на несколько дней. Эта восторженная толпа, изменчивая и легко увлекающаяся, давно от меня отвернулась. Я знаю!
— У вас было много неудач, генерал! Но кто может утверждать, что вы не вернете потерянное, если еще раз-другой победите!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76