К несчастью, вам приходится волей-неволей принимать меня за то, чем я кажусь, если не хотите, чтобы я ушла; всякое слово с моей стороны было бы лишним. Судите обо мне по моим действиям — это единственное доказательство, какое я могу и хочу дать вам относительно чистоты моих намерений. Вы вольны принять или отвергнуть мою помощь. После вы поблагодарите или проклянете меня, как вам заблагорассудится.
Джон Брайт находился в жестоком недоумении. Объяснения незнакомки только сильнее сгущали окружавший ее таинственный мрак, вместо того чтобы пролить хоть лучик света на эту тайну. Но, сам не зная почему, он безотчетно верил ей против своей воли. После нескольких минут тяжкого раздумья он поднял голову, хлопнул правой рукой по дулу винтовки и, поглядев собеседнице прямо в лицо, сказал твердым и глубоко выразительным голосом:
— Слушайте! Я не буду стараться узнать, от Бога вы или от черта, шпион ли врагов или преданный друг, этот вопрос, как вы сами говорите, скоро прояснится сам собой. Но помните одно, я буду следить за малейшим вашим движением, за каждым словом. При первом подозрительном действии, первом слове я всажу вам пулю в голову, даже если после этого меня убьют на месте. Согласны?
Незнакомка засмеялась.
— Согласна, — ответила она, — так-то лучше. Я узнаю истинного янки!
На этом разговор между собеседниками прекратился и все их внимание обратилось на степь.
В прерии царила все та же глубокая тишина. Казалось, природа была погружена в глубокий сон.
Однако зоркие глаза незнакомки различили на берегу реки несколько диких животных, которые быстро обратились в бегство, а также других, поспешно переплывающих реку, вместо того чтобы продолжать пить.
Нет действия без причины — это одна из самых непреложных аксиом прерии; все здесь имеет свое обоснование. Лист не упадет с дерева, птица не вспорхнет без того, чтобы не начали допытываться, отчего упал лист, отчего вспорхнула птица.
После нескольких минут пристального наблюдения незнакомка взяла переселенца за руку и, наклонившись к его уху, шепнула голосом тихим, как легкий шелест ветра, одно слово, от которого он содрогнулся.
— Смотрите! — сказала она, указывая рукой на некое место на равнине.
Джон Брайт наклонился вперед.
— О! Что это значит? — пробормотал он через минуту.
Равнина, как уже упоминалось выше, была усеяна упавшими деревьями и гранитными глыбами, которые издали казались черными точками.
Но странно, эти черные точки, сначала довольно отдаленные от лагеря, как будто чуть заметно приблизились и теперь были уже недалеко.
Поскольку было маловероятно, чтобы гранитные глыбы и деревья двигались сами собой, то, следовательно, это приближение имело некую причину, и достойный переселенец, не одаренный очень быстрым соображением, тщетно ломал себе голову, стараясь угадать ее.
Этот новый лес Макбета, который ходил сам собой, тревожил его в высшей степени. Его сын и слуга в свою очередь заметили странное явление, но также не могли понять причины.
Внезапно Джон Брайт обнаружил, что дерево, которое, как он прекрасно помнил, с вечера находилось в ста пятидесяти шагах от пригорка, теперь вдруг приблизилось на расстояние едва ли сорока шагов.
Нисколько не волнуясь, незнакомка тихо произнесла:
— Это индейцы.
— Индейцы?! — вскричал он. — Возможно ли?
— Сейчас я докажу вам это.
Она встала на колени, вскинула на плечо винтовку, тщательно прицелилась и спустила курок.
Молния рассекла мрак.
В то же мгновение мнимое дерево прыгнуло, словно лань.
Раздался страшный крик, и появились краснокожие, мчась к лагерю, как стая волков, размахивая оружием, перекликаясь свистом и ревя, будто злые духи.
Американцы, до крайности суеверные и опасавшиеся колдовства, убедившись, что имеют дело с обыкновенными людьми, храбро встретили неприятеля метко направленным беглым огнем.
Однако индейцы, зная, вероятно, как мало белых, не унывали и настойчиво стремились вперед.
Краснокожие находились уже на расстоянии всего нескольких ярдов от укрепления и готовились взять их приступом, когда очередной выстрел незнакомки уложил индейца, который был впереди остальных, в ту минуту, когда он обернулся к товарищам, призывая их следовать за собой.
Падение этого человека произвело действие, которого никак не могли ожидать американцы, считавшие себя погибшими.
Индейцы исчезли, как будто по волшебству, крики затихли, и вокруг снова воцарилась глубокая тишина.
Можно было вообразить, что все происшедшее приснилось в страшном сне.
Американцы переглядывались с изумлением, не зная, чему приписать это молчание.
— Просто непостижимо, — сказал Джон Брайт, удостоверившись быстрым взглядом, что его маленький отряд на ногах, цел и невредим. — Можете вы объяснить нам это, сударыня? Ведь вы наш ангел-хранитель: именно вашему последнему выстрелу мы обязаны нынешним спокойствием.
— Ага! — с насмешливой улыбкой заметила незнакомка. — Вижу, наконец-то вы начинаете отдавать мне справедливость.
— Не будем говорить об этом, — возразил переселенец с досадой, — я глупец; простите меня и забудьте о моих подозрениях.
— Я забыла о них, — ответила она. — А то, что вас удивляет, на самом деле очень просто. Индеец, которого я убила или, по крайней мере, ранила, — знаменитый вождь. Увидев, что он пал, воины пришли в уныние и бросились к нему, чтобы унести его и не дать вам завладеть его волосами.
— Тьфу! — вскричал Джон Брайт с жестом отвращения. — Не воображают ли эти язычники, что мы похожи на них? Нет! Если только я буду в силах, то убью их всех до последнего, защищая свою жизнь, и никто не поставит мне это в вину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99