— Хорошо. Я, со своей стороны, тоже принял некоторые меры и, кроме того, у меня есть надежный проводник, француз, который вот уже целых двадцать лет живет в Америке и исходил ее вдоль и поперек. Он заверил меня, что проведет нас по таким тропинкам, которые известны только ему одному.— Восемьдесят миль… — прошептал дон Гутьерре.— Обдумайте все, как следует, принимайте решение, дядюшка, я буду ждать ваших приказаний, чтобы начать действовать. Но только, прошу вас, не мешкайте слишком долго в интересах ваших очаровательных дочек. Знает ли кто-нибудь, что вы перебрались сюда?— Деголладо, которому я не раз оказывал солидные слуги, посоветовал мне поселиться в Медельене, обещая предупредить меня, как только мне будет грозить какая-нибудь опасность.— Деголладо! — досадливо покачал головой молодой человек. — Он душою и телом предан Хуаресу.— Это действительно так, но мне кажется, я смело могу на него положиться— Дай Бог, чтобы вам не пришлось раскаиваться в этом, дядюшка.В эту минуту раздался стук в дверь.— Кто там? — спросил дон Гутьерре.— Гость, ваша милость, — отвечал один из пеонов.— Гость! — с беспокойством воскликнул дон Гутьерре. — Племянник, пока ни слова обо всем этом, я хочу, чтобы до последней минуты мои дочери ничего не знали… Скоро вы получите мой ответ… побудьте в саду, пока я буду принимать визитера и отделываться от него, если только это возможно. Глава IV. ДОН РЕМИГО ДИАС Как только дон Мигуэль вышел из кабинета, дон Гутьерре велел пеону проводить к нему посетителя.Тот не замедлил появиться.Дон Гутьерре сделал несколько шагов к нему навстречу и, обменявшись с ним церемонным поклоном, спросил:— С кем имею честь говорить?— Я — капитан кавалерии, — отвечал незнакомец, — и состою на службе его превосходительства Бенито Хуареса, президента республики, а зовут меня дон Ремиго Диас.— Весьма рад познакомиться с вами, сеньор дон Ремиго Диас, — отвечал дон Гутьерре с некоторым волнением. — Вы и представить себе не можете, какое удовольствие доставляет мне принимать вас в моем скромном жилище… Вот сигары, сигареты, вот прохладительные напитки… Садитесь, пожалуйста, в это кресло, и позвольте мне обращаться с вами, как со старинным другом.— Вы необычайно любезны, сеньор дон Гутьерре, — вежливо ответил молодой человек. Затем закурил сигару и сел.Последовало довольно продолжительное молчание. Испанец ждал, чтобы незнакомец объяснил ему цель своего посещения, а последний, в свою очередь, ждал, чтобы его стали расспрашивать. Наконец, видя, что хозяин не торопится это делать, гость решился заговорить первым.— Позвольте мне прежде всего, кабальеро, — сказал он, — заявить вам, что мое посещение никоим образом не должно беспокоить вас.— Оно меня и не беспокоит, кабальеро, — отвечал дон Гутьерре. — Слава богу, мне нечего бояться, я человек мирный, иностранец, и не занимаюсь политикой. У президента нет никаких оснований подозревать меня в чем-либо.— Вы совершенно правы, сеньор, но, к несчастью, у каждого из нас есть враги на этом свете, и вследствие этого очень часто и на самых порядочных людей поступают доносы, тем более страшные, что они анонимны.— Неужели и на меня поступил подобного рода донос? — спросил дон Гутьерре, внутренне содрогаясь.— Я этого не говорю, — спокойно продолжал капитан, — но лица, находящиеся у власти, не в состоянии за всем следить и во всем разбираться сами, поэтому бывают случаи, когда их доверием злоупотребляют люди непорядочные, а честные и абсолютно невинные оказываются впутанными в нехорошие дела.— Неужели я без моего ведома оказался впутанным в одно из таких дел?— Разве я это сказал? — невозмутимо продолжал капитан. — Бог мой, кабальеро, мы живем в тяжелое время. Великий человек, ставший во главе нашей прекрасной страны, задался целью преобразовать ее, но его противники всячески препятствуют этому. Вот почему, защищая себя и свое дело, он часто вынужден прибегать к жестоким мерам в отношении лиц, которые тем или иным тайным способом, вольно или невольно, способствуют его врагам, хотя речь идет о весьма достойных и почтенных гражданах.— Так что же, меня считают одним из таких людей? — вскричал дон Гутьерре, все более и более волнуясь.— Мне кажется, что я даже и не намекал на это, кабальеро, — отвечал капитан все тем же невозмутимым тоном. — Однако у республики множество врагов и среди них иностранцы, в особенности же европейцы, самые опасные. Испанское правительство до сих пор не может смириться с утратой великолепных американских колоний, виной чему исключительно его собственная беспечность, и все еще лелеет надежду их вернуть. По этой причине испанское правительство наводнило страну своими агентами и шпионами, которым поручено срочно доносить обо всем, что здесь происходит, и оно только ждет удобного момента. Национальное правительство обязано строго следить за этими агентами и шпионами— Неужели вы имеете намерение, сеньор, — вскричал дон Гутьерре, вспыхнув от негодования, — внушить мне, что я один из тех негодяев, о которых вы говорите?— Я не имею никакого намерения, сеньор, — отвечал капитан с нарочитой холодностью, — но…— Виноват, — поспешно перебил его дон Гутьерре, — позвольте мне, сеньор капитан, заметить, что мы толкуем уже около получаса и пока я не услышал ничего, что дало бы мне возможность понять истинную цель вашего визита.— Разве я не изложил ее вам, кабальеро? — произнес капитан с превосходно разыгранным удивлением.— Это единственное, что вы забыли сделать, сеньор.— Это странно, — отвечал капитан. — Я слишком увлекся некоторыми соображениями, которые…— Очень возможно, — перебил его дон Гутьерре, — но, простите, чем больше я на вас смотрю, сеньор, тем больше мне кажется, что я вас где-то встречал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63