Никто не появлялся. Шанцы казались совершенно покинутыми. Насмешник испустил воинственный клич, внезапно поднялся и, прыгая, как ягуар, начал взбираться со своими воинами на насыпь, но как раз в тот момент, когда краснокожие приготовились спрыгнуть в окопы, ужасный залп в упор уложил на месте почти половину отряда, а другая половина кинулась бежать.Белые имели перед команчами одно громадное преимущество: у команчей не было огнестрельного оружия. Карабины белых производили в их рядах жестокое опустошение, а они могли отвечать только стрелами, копьями и камнями, пущенными из пращей.Убедившись, хотя и слишком поздно, что белые не дремлют, Насмешник в отчаянии от неудачи и тяжелых потерь решил не ослаблять свои силы бесплодными попытками, дабы окончательно не поколебать бодрости духа своих воинов. Он засел за густой листвой девственного леса и стал ждать, что предпримет Черный Медведь.Дон Луи следовал между тем за Орлиной Головой. Индеец, сделав несколько поворотов, привел его почти к самой батарее на перешейке, остановившись на опушке густой чащи кактусов, алоэ и флорибондов.— Мой брат может сойти с коня, — обратился он к французу, — мы прибыли.— Прибыли, но куда же? — спросил дон Луи, растерянно озираясь кругом.Вместо ответа индеец взял под уздцы лошадь и повел ее. Луи все продолжал осматриваться кругом, но ничего не мог понять.— Ну, — спросил у него Орлиная Голова, — понял ли наконец брат мой?— Честное слово, я ничего не понимаю, вождь.Индеец улыбнулся.— У бледнолицых глаза крота, — сказал он.— Быть может; в таком случае, я буду вам благодарен, если вы мне одолжите на время свои.— Хорошо, мой брат сейчас все увидит.Орлиная Голова лег на землю, Луи последовал его примеру. Оба поползли в глубь чащи. Спустя четверть часа, в течение которого этот неудобнейший способ передвижения довольно сильно утомил француза, индеец остановился.— Пусть оглянется брат мой, — сказал он.Они находились на узкой поляне, окруженной такой густой, без проблеска, чащей кустарников, сучьями деревьев, перевитых массами колючих лиан, что оставалось непонятным, каким образом можно проникнуть на эту полянку и выбраться с нее. Трудно было предположить, что существует в этой чаще такое место.Весельчак и оба мексиканца ожидали на ней возвращения посланца и курили с философским равнодушием.— А! Милости просим! — закричал Весельчак, увидев дона Луи. — Как нравится вам наше убежище? Прелестно, не правда ли? Это Орлиная Голова разыскал его. Эти индейцы имеют особое чутье, чтобы отыскивать укромные места. Здесь мы в такой же безопасности, как в соборе Квебека.Во время этого потока слов дон Луи уселся поудобнее на землю и ничего не ответил, а только горячо пожал руки своим товарищам. Так как его пустой желудок давал о себе знать, он немедленно принялся утолять голод и отдал должную честь той снеди, которую предложил ему Весельчак.— Ну, а где наши лошади? — спросил наконец он.— Здесь, в двух шагах от нас, но ни нам, ни посторонним не найти их.— Отлично. Ну, а можем ли мы забрать их достаточно быстро, если потребуется?— Разумеется.— Ну, так я полагаю, что скоро они нам понадобятся.— Ага! Но, — прибавил Весельчак, спохватившись, — что же мы болтаем, я и забыл, что вы голодны, как койот. Ешьте, ешьте, поговорим после.— Я могу и есть, и говорить, — ответил дон Луи.— Нет, всему свое время, кончайте ваш завтрак, а затем мы выслушаем вас.Когда дон Луи достаточно подкрепился, то со всеми подробностями рассказал о своей поездке.— Все это прекрасно, — заметил Весельчак, когда дон Луи закончил свой рассказ. — Я полагаю, что теперь мы можем быть спокойны за участь наших земляков, особенно с помощью сорока пеонов капатаса, которые нападут на врага с тыла.— Да, но где их спрятать?— Это дело Орлиной Головы. Вождь знает эти места, как свои пять пальцев, он долго охотился здесь. Я уверен, что он найдет для мексиканцев укромное местечко. Что вы скажете, вождь?— В прерии нетрудно скрыться, — лаконично заметил индеец.— Да, — проговорил дон Марсиаль, — но есть обстоятельство, которое вы не приняли в расчет.— Какое?— Я живу на границе и давно привык к индейской тактике. Апачи подойдут только за стеной огня и дыма, скоро вся прерия станет морем пламени, с которым мы напрасно будем бороться. Оно все равно в конце концов поглотит нас, если мы не примем необходимых мер.— Это правда, дело нешуточное. К сожалению, я вижу только одно средство избавиться от опасности, которая нам угрожает, но мы не можем воспользоваться этим средством.— В чем оно состоит?— Разумеется, бежать как можно скорее.— Вождь знает другое, — заметил Орлиная Голова.— Вы, вождь? Так сообщите нам его!— Пусть бледнолицые слушают! Рио-Хила, как все большие реки, несет в своем течении деревья, вырванные из земли. Иногда их так много, что в некоторых местах они полностью запруживают реку. Река находит себе путь с боков, деревья прижимаются друг к другу, сучья их переплетаются, песок застревает между ними, начинает расти трава, еще плотнее связывает их своими корнями, и издали эти плоты, застрявшие на мели, кажутся настоящими островами. Потом приходит буря, высокий разлив поднимает такой остров с мели, несет его, разбивает на части и, наконец, уничтожает.— Да, я знаю нечто подобное. Мне приходилось видеть иногда то, о чем вы говорите, вождь, — отвечал Весельчак. — Эти плоты становятся в конце концов настолько похожи на острова, что человек, даже привыкший к жизни в пустыне и к великим явлениям природы, и тот часто ошибается в подобном случае. Я понимаю, в чем состоит ваш план, но не вижу, как можно привести его в исполнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96