Великий Боже, нам вздохнуть некогда.
Ягуар слегка улыбнулся.
— Ничего, полковник, — отвечал он шутливо, — это пустяки. Ты получил дурные вести?
— Не дурные, не хорошие, но очень неприятные. Говорят, появилась еще банда вольных стрелков. Есть сильное подозрение, что ты возглавляешь ее. Она орудует теперь в окрестностях города.
— Более ты ничего не знаешь?
— Пока ничего.
— Ну, прежде чем мы расстанемся, я сообщу тебе известие, которое очень огорчит тебя, мне кажется.
— Что ты хочешь сказать этим? Говори яснее.
— Только не сейчас. Мы пришли сюда не для того, чтобы спорить о политике, а для своих собственных дел.
— Это верно, но скажи мне только одно слово.
— Какое?
— Известие, которое ты собираешься сообщить мне, действительно очень важно?
Ягуар нахмурился и топнул ногой.
— Чрезвычайно важно!
Настало молчание. Наконец вожак инсургентов приблизился к полковнику и положил ему на плечо руку.
— Хуан, — проговорил он прочувствованным голосом, — выслушай меня.
— Говори, мой друг.
— Хуан, зачем ты так упорно защищаешь потерянное дело? Зачем ты проливаешь свою благородную кровь в защиту тирании и порабощения. Техас хочет быть свободным, и он будет свободным. Пересчитай талантливых людей в рядах защитников правительства — раз, два и обчелся. Мексика истощена революциями, у нее нет ни денег, ни войска, ей нечем оказать нам сопротивления. Самое имя Мексики стало ненавистным в Техасе. Со всех сторон население поднимается, это — прилив, разрушающий все преграды. Вы разбиты во всех стычках. И месяца не пройдет, как вы будете вынуждены с позором удалиться с нашей земли. Подумай, друг мой, еще есть время. Сними свою шпагу, и пусть судьба довершает свое дело.
— Выслушай теперь меня, мой друг, — отвечал печально полковник. — То, что ты сказал, я и без тебя хорошо знаю. Я уже давно чувствую, что почва колеблется под нашими ногами и близок день, когда поток восстания бесповоротно поглотит нас. Ты видишь, что я далеко не в блестящем свете рисую себе ожидающую нас участь. Но я солдат, я присягал, и что бы ни ожидало меня, я не могу изменить этой присяге. Затем, я мексиканец, не забывай этого, и смотрю на все происходящее в настоящее время глазами своего народа. И, наконец, то, чем ты так пугаешь меня, — добавил полковник с притворной веселостью, — еще далеко не осуществилось. В ваших руках несколько деревушек, но города в наших руках, и мы господствуем на море. Мы далеки от поражения, не слишком ли рано вы начинаете трубить победу. Движение, поднятое вами, можно называть пока восстанием, но никак не революцией. Вот если вам удалось бы овладеть городом и установить там временное правительство, тогда — другое дело, тогда посмотрим, что выйдет. Но пока для нас еще нет ничего отчаянного, вы смотрите на свое собственное положение через слишком уж розовое стекло.
— Может быть! — отвечал Ягуар с таким выражением, которое смутило полковника. — Я счел долгом говорить с тобой как друг, дать тебе искренний совет, ты не хочешь следовать ему — твоя воля.
— Напрасно ты обижаешься, в словах моих для тебя нет ничего обидного. Я вовсе не имею намерения возражать тебе, но поставь себя на мое место: если бы я предложил тебе то, с чем ты ко мне обратился, что бы ты мне ответил?
— Я бы отвергнул твое предложение, честное слово! — с горечью возразил вождь техасцев.
Полковник рассмеялся.
— Ну вот! Я действовал, значит, так, как бы действовал и ты. Что же ты находишь тут дурного?
— Это верно, ты прав, я совсем с ума сошел! Прости меня, брат мой. Кроме того, разве мы не условились, что политические разногласия не могут разбить нашей дружбы? Перейдем теперь к гораздо более важному предмету, из-за которого мы и пришли сюда, и пусть техасцы и мексиканцы устраиваются как хотят.
Но полковник Мелендес почти не слушал своего друга и упорно глядел на море.
— Что это означает? — вдруг произнес он. — Взгляни сюда!
— Что такое?
— Разве ты не видишь?
— А ты что видишь?
— Я вижу, что корвет «Либертад» стал на якоре под самым фортом и привел с собой корсарский бриг, захваченный им, по-видимому, в плен.
— Ты думаешь? — сказал насмешливо Ягуар.
— Смотри сам.
— Друг мой, я сейчас немного похож на Фому Неверующего.
— То есть как это?
— А так, что я все еще не уверился и глазам своим придаю сейчас очень мало веры.
Это было произнесено с такой интонацией в голосе, что полковник против воли почувствовал беспокойство.
— Что ты хочешь сказать этим?
— Ничего, кроме того, что я сказал, — отвечал Ягуар.
— Однако ведь я не ошибаюсь, я ясно вижу — мексиканский флаг развевается над перевернутым вверх ногами техасским знаменем.
— Действительно, — холодно отвечал Ягуар, — но что же это доказывает?
— Что доказывает?
— Да, что доказывает?
— Разве ты так мало знаком с морскими сигналами, что не знаешь, каким образом подается с корабля сигнал об исходе морской битвы?
— Извини меня, мой друг, я это очень хорошо знаю. Но я знаю также, что то, что мы видим, иногда бывает простой военной хитростью и бриг, овладев корветом, счел, быть может, нужным вывесить ложный сигнал.
— Ну и ну! — смеясь проговорил полковник. — Ты уж слишком в розовом свете видишь все, что касается техасцев. Но оставим в покое и бриг, и корвет и вернемся к своим делам.
— Правда, я думаю, что это давно следует сделать, так как, если мы будем все время отвлекаться, то в конце концов решительно перестанем понимать друг друга.
Солнце в это время закатилось. Оба молодых человека подошли к своим лошадям, взяли их под уздцы и, как бы сговорившись, пошли по направлению к Рио-Тринидад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103