Многие авторы энергично воспротивились широкому отождествлению с фашизмом капиталистических государств, управляемых парламентскими правительствами или диктаторами. Другие же подчеркивают, что неразборчивое применение выражения «фашистский» может привести к умалению опасности «настоящего» фашизма итальянского и особенно немецкого образца, а также к недопустимой по научным и политическим мотивам демонизации «просто» антидемократических особенностей авторитарных режимов. Например, Карл Дитрих Брахер решительно высказался в этой связи за единственный решающий критерий парламентской демократии и политической свободы K. – D. Bracher. Zeitgeschichtliche Kontroversen, Um Faschismus, Totali-tarismus, Demokratie. Munchen, 1976, 13 ff.; Id. Schlusselworter in der Geschichte. Dusseldorf, 1978, 119 ff.; Id. Die Krise Europas 1917 bis 1975. Berlin, 1976, 34 ff.

. По этим, скорее политическим, а также по определенным научным основаниям он высказался за применение понятия тоталитаризма, постулирующего некоторое сходство коммунистических и фашистских партий и режимов, враждебных парламентской демократии. Итальянский исследователь фашизма Ренцо де Феличе указал, кроме того, что итальянский фашизм потребовал далеко не так много жертв, как немецкий национал-социализм, который к тому же, в отличие от итальянского фашизма, опирался не на поднимающиеся, а на опускающиеся слои мелкой буржуазии, опасавшиеся своей пролетаризации R. De Felice. Der Faschismus. Ein Interview von M. A. Ledeen. Mit einem Nachwort von J. Petersen. Stuttgart, 1977.

. Так же, как у Брахера, в критике де Феличе научные убеждения соединяются с определенными политическими моментами.
А. Джеймс Грегор распространял понятие фашизма на почти все недемократические движения и режимы прошлого и настоящего – причем он, сознательно или нет, вообще решительно ставил под сомнение специфичность и применимость самого понятия «фашизм» A. J. Gregor. The Fascist Persuasion in Radical Politics. Princeton, 1974.

. Между тем Генри А. Тернер подчеркнул, что фашизм принадлежит по существу к категории антидемократических движений и режимов Я. A. Turner. Faschismus und Kapitalismus in Deutschland. Gottingen, 1972, 157 ff.

. Брахер, де Феличе, Тернер, а также Элардайс G. Allardyce. What Fascism Is Not: Thoughts on the Deflation of a Concept // AHR, 84, 1979, 367-88.

, Гильдебранд K. Hudebrand. Das Dritte Reich. Munchen, 1979, 123 ff.

, Мартин В. Martin. Zur Tauglichkeit eines ubergreifenden Faschismus-Begriffes. Ein Vergleich zwischen Japan, Italien und Deutschland // VfZ, 29, 1981, 48-73.

и другие согласны также в том, что как раз между итальянским фашизмом и национал-социализмом черты различия значительнее, чем черты сходства. Поэтому в интересах чисто эмпирического исследования, как они полагали, надо отказаться от общей теории и общего понятия фашизма К критике этих соображений: Thamer, Wippermann, l ff.

. Эти научные аргументы также связывались – и до сих пор связываются – с определенными политическими взглядами, особенно отчетливо высказанными Тернером. А именно, Тернер опасался, что если бы действительно существовала тесная связь между капитализмом и фашизмом, как всегда утверждали марксистские теоретики фашизма, то это поставило бы под угрозу прочность и самое существование нынешних капиталистических государств с парламентским строем J. Braunthal. Der Putsch der Faschisten // Der Kampf, 15, 1922, 320-23; A. Jacobsen. Der Faschismus // Die Internationale, 5, 1922, 301-04.

.
Здесь следует подвергнуть критике саму критику. При этом надо также различать политические и научные аспекты. Факт состоит в том, что фашистские партии возникли и выросли на почве капитализма, что они обладали особой притягательной силой для определенных слоев капиталистического общества, что капиталистические круги готовы были оказывать фашистам политическую и финансовую поддержку и, наконец, что фашизм и по сей день вовсе не мертв. Поэтому историк, действительно желающий извлечь уроки из истории, обязан принимать во внимание результаты, тезисы и даже гипотезы исследования фашизма, в частности, теоретического исследования. Как говорит пословица, «черт никогда не приходит снова через ту же дверь»; история не повторится в точно той же форме, но структурные факторы, способствовавшие подъему «классического» фашизма и его приходу к власти, безусловно имеются и могут способствовать росту так называемого неофашизма. Исследование фашизма всегда имело политическую направленность, преследовало антифашистские цели и доставляло средства для борьбы с фашизмом. В области политики и преподавания это имело и до сих пор имеет не только отрицательное, но и некоторое положительное значение. В самом деле, теории, тезисы и гипотезы длящейся уже почти 60 лет дискуссии о фашизме позволяют увидеть некоторые структурные факторы, определявшие ход событий, и представить публике ряд возникающих отсюда проблем.
Однако независимо от этих политических и, если угодно, даже дидактических моментов имеются некоторые научные аргументы, которые можно противопоставить критикам, оспаривающим смысл и полезность общего понятия фашизма.
1. Против предлагаемого Брахером и другими применения понятия тоталитаризма говорит прежде всего тот факт, что различия между фашистскими и коммунистическими движениями и режимами еще больше, чем между отдельными видами фашизма. Коммунистические и фашистские партии преследовали различные цели и привели к различным общественным системам. Черты сходства в практике власти (но не в структуре власти) недостаточны для того, чтобы почти отождествлять фашизм и коммунизм Лучший обзор: W. Schlangen. Die Totalitarismustheorie. Entwicklung und Probleme. Stuttgart, 1976.

.
2. Подобные же соображения можно выдвинуть против предложения Тернера включить фашизм в группу антимодернистских движений. Это не решает проблемы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94