ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Здесь же, напротив, сражение, война и сын с отцом, враждебные друг другу. Хотя их мысли еще и не претворились в дело, каждый из них хорошо знал о настроении другого. Назвав сына глупцом, отец спросил: «С какой целью явился ты сюда?» На что тот ответил: «Так как спрашиваешь об этом ты, мой отец, то ни с какой». А отец ему: «Подожди немного, если император послушает моего совета, то ты вскоре узнаешь».
Упомянутый Никифор Палеолог прибыл во дворец, где увидел, что воины мятежников рассеялись в разные стороны и занимаются грабежом. Поэтому он решил, что ему не составит труда одолеть их, и попросил Вотаниата дать ему варваров с острова Фулы, намереваясь с их помощью изгнать из города Комниных. Вотаниат, который потерял всякую надежду спасти свое положение, сделал вид, что не хочет возникновения междоусобной войны. «Если хочешь послушаться меня, – сказал он Никифору, – то иди к Комниным, которые уже находятся в стенах города, и предложи им мир». Никифор пошел, хотя и без всякого желания.
12. Тем временем Комнины вступили в город и, уверенные в победе, остановились на поле святого великомученика Георгия Сикеота, обсуждая вопрос о том, следует ли им отправиться сначала к своим матерям, совершить полагающееся преклонение и лишь после этого идти во дворец. Узнав об этом, кесарь послал к ним одного из своих слуг и сильно бранил Комниных за промедление.
Когда Комнины подошли к дому Ивирица, их настиг Никифор Палеолог, который сказал им: «Император передает вам следующее: „Я уже стар и одинок, нет у меня ни сына, ни {113} брата и никого из родных; поэтому ты (здесь Никифор обратился к новому императору Алексею), если хочешь, будь моим приемным сыном. Я же со своей стороны не буду препятствовать тому, чтобы ты как угодно одарил каждого из своих соратников, не буду принимать участия в управлении государством, но буду лишь по имени называться императором, принимать славословия, носить красные сандалии и жить во дворце, а государственные дела целиком будут в твоем ведении“».
Комнины ответили речами, выражающими согласие. Об этом стало известно кесарю, который быстро является к ним с угрозами и торопит отправиться во дворец. Когда он пешком входил с правой стороны во двор, ему встретились выходившие оттуда Комнины, которых он стал сурово бранить. Тут кесарь заметил Никифора Палеолога, который с левой стороны вновь шел туда. «Что тебе нужно, – спросил кесарь, – зачем идешь ты сюда, свояк?» На что тот отвечает: «По-видимому, мне ничего не удастся сделать, но я пришел для того, чтобы передать от самодержца то же предложение, что и раньше. Император полон решимости сдержать свои обещания: он будет обращаться с Алексеем как с сыном, Алексей получит всю полноту самодержавной власти и станет распоряжаться государственными делами по своему усмотрению; сам же Вотаниат будет только носить имя императора, облачаться в красные сандалии и пурпурное платье и спокойно жить во дворце, ведь он уже стар и нуждается в отдыхе». Кесарь сурово посмотрел на Никифора и, нахмурив брови, сказал: «Отправляйся и скажи императору, что делать подобное предложение было бы уместнее перед взятием города, а теперь переговоры вообще не имеют смысла. И пусть он – уже старик – покинет трон и позаботится о своем спасении». Так сказал кесарь.
Между тем Борил узнал, что Комнины вступили в город, что их войско рассеялось во все стороны, занимается грабежом, целиком предалось сбору добычи, а сами они остались с близкими им по крови и свойству и с небольшим числом чужеземцев. Поэтому он решил выступить против них, считая, что рассеявшиеся во все стороны воины Комниных не смогут оказать сопротивления. И вот он собрал воинов, носящих мечи на плечах, и тех, кто был родом из Хомы, и выстроил их рядами в идеальном боевом порядке от площади Константина до так называемого Милия и дальше. Воины неподвижно стояли, сомкнув щиты и готовые к бою.
Патриархом в то время был муж святой и бедный, прошедший все виды лишений, каким только подвергались древние отцы, жившие в пустынях и горах. Удостоенный божьего {114} дара пророчества, он много и часто предсказывал, никогда не ошибался и служил для своих преемников образцом и примером добродетели. Он, казалось, отнюдь не находился в полном неведении относительно того, что случилось с Вотаниатом. Или по божественному вдохновению, или по наущению кесаря (и такое говорили, ведь кесарь давно был дружески расположен к патриарху, которого ценил за его высокую добродетель) он посоветовал императору отказаться от трона. «Не вступай, – говорил он, – в междоусобную войну, не сопротивляйся божьему повелению. Не пожелай осквернить город пролитием христианской крови, но покорись воле божьей и уйди с дороги». Император следует совету патриарха. Опасаясь бесчинства {115} воинов, он подпоясывает свое платье и с поникшей головойспускается в Великую божью церковь. Пребывая в сильном волнении, он забыл, что на нем еще императорская одежда. Но Борил, повернувшись к нему, хватает накидку, которая была прикреплена к руке Вотаниата жемчужной застежкой, отрывает ее от платья и говорит с иронической усмешкой: «Теперь эта вещь воистину больше подходит мне». Вотаниат вошел в Великий храм божьей мудрости и на некоторое время остался там.
Книга III
1. По прибытии во дворец Комнины тотчас же посылают к Вотаниату мужа своей племянницы Михаила, который впоследствии стал логофетом секретов. Михаил отправляется вместе с занимавшим тогда должность эпарха Радином; они доставляют императора на небольшой корабль и отправляются вместе с ним в знаменитый Перивлептский монастырь, вдвоем побуждают бывшего императора надеть монашеское платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199
Упомянутый Никифор Палеолог прибыл во дворец, где увидел, что воины мятежников рассеялись в разные стороны и занимаются грабежом. Поэтому он решил, что ему не составит труда одолеть их, и попросил Вотаниата дать ему варваров с острова Фулы, намереваясь с их помощью изгнать из города Комниных. Вотаниат, который потерял всякую надежду спасти свое положение, сделал вид, что не хочет возникновения междоусобной войны. «Если хочешь послушаться меня, – сказал он Никифору, – то иди к Комниным, которые уже находятся в стенах города, и предложи им мир». Никифор пошел, хотя и без всякого желания.
12. Тем временем Комнины вступили в город и, уверенные в победе, остановились на поле святого великомученика Георгия Сикеота, обсуждая вопрос о том, следует ли им отправиться сначала к своим матерям, совершить полагающееся преклонение и лишь после этого идти во дворец. Узнав об этом, кесарь послал к ним одного из своих слуг и сильно бранил Комниных за промедление.
Когда Комнины подошли к дому Ивирица, их настиг Никифор Палеолог, который сказал им: «Император передает вам следующее: „Я уже стар и одинок, нет у меня ни сына, ни {113} брата и никого из родных; поэтому ты (здесь Никифор обратился к новому императору Алексею), если хочешь, будь моим приемным сыном. Я же со своей стороны не буду препятствовать тому, чтобы ты как угодно одарил каждого из своих соратников, не буду принимать участия в управлении государством, но буду лишь по имени называться императором, принимать славословия, носить красные сандалии и жить во дворце, а государственные дела целиком будут в твоем ведении“».
Комнины ответили речами, выражающими согласие. Об этом стало известно кесарю, который быстро является к ним с угрозами и торопит отправиться во дворец. Когда он пешком входил с правой стороны во двор, ему встретились выходившие оттуда Комнины, которых он стал сурово бранить. Тут кесарь заметил Никифора Палеолога, который с левой стороны вновь шел туда. «Что тебе нужно, – спросил кесарь, – зачем идешь ты сюда, свояк?» На что тот отвечает: «По-видимому, мне ничего не удастся сделать, но я пришел для того, чтобы передать от самодержца то же предложение, что и раньше. Император полон решимости сдержать свои обещания: он будет обращаться с Алексеем как с сыном, Алексей получит всю полноту самодержавной власти и станет распоряжаться государственными делами по своему усмотрению; сам же Вотаниат будет только носить имя императора, облачаться в красные сандалии и пурпурное платье и спокойно жить во дворце, ведь он уже стар и нуждается в отдыхе». Кесарь сурово посмотрел на Никифора и, нахмурив брови, сказал: «Отправляйся и скажи императору, что делать подобное предложение было бы уместнее перед взятием города, а теперь переговоры вообще не имеют смысла. И пусть он – уже старик – покинет трон и позаботится о своем спасении». Так сказал кесарь.
Между тем Борил узнал, что Комнины вступили в город, что их войско рассеялось во все стороны, занимается грабежом, целиком предалось сбору добычи, а сами они остались с близкими им по крови и свойству и с небольшим числом чужеземцев. Поэтому он решил выступить против них, считая, что рассеявшиеся во все стороны воины Комниных не смогут оказать сопротивления. И вот он собрал воинов, носящих мечи на плечах, и тех, кто был родом из Хомы, и выстроил их рядами в идеальном боевом порядке от площади Константина до так называемого Милия и дальше. Воины неподвижно стояли, сомкнув щиты и готовые к бою.
Патриархом в то время был муж святой и бедный, прошедший все виды лишений, каким только подвергались древние отцы, жившие в пустынях и горах. Удостоенный божьего {114} дара пророчества, он много и часто предсказывал, никогда не ошибался и служил для своих преемников образцом и примером добродетели. Он, казалось, отнюдь не находился в полном неведении относительно того, что случилось с Вотаниатом. Или по божественному вдохновению, или по наущению кесаря (и такое говорили, ведь кесарь давно был дружески расположен к патриарху, которого ценил за его высокую добродетель) он посоветовал императору отказаться от трона. «Не вступай, – говорил он, – в междоусобную войну, не сопротивляйся божьему повелению. Не пожелай осквернить город пролитием христианской крови, но покорись воле божьей и уйди с дороги». Император следует совету патриарха. Опасаясь бесчинства {115} воинов, он подпоясывает свое платье и с поникшей головойспускается в Великую божью церковь. Пребывая в сильном волнении, он забыл, что на нем еще императорская одежда. Но Борил, повернувшись к нему, хватает накидку, которая была прикреплена к руке Вотаниата жемчужной застежкой, отрывает ее от платья и говорит с иронической усмешкой: «Теперь эта вещь воистину больше подходит мне». Вотаниат вошел в Великий храм божьей мудрости и на некоторое время остался там.
Книга III
1. По прибытии во дворец Комнины тотчас же посылают к Вотаниату мужа своей племянницы Михаила, который впоследствии стал логофетом секретов. Михаил отправляется вместе с занимавшим тогда должность эпарха Радином; они доставляют императора на небольшой корабль и отправляются вместе с ним в знаменитый Перивлептский монастырь, вдвоем побуждают бывшего императора надеть монашеское платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199