13. Венеты в гневе на Александра подняли всем димом негодующие крики. А говорили они вот что (мне кажется, что стоит передать памяти слова и простых людей): «Поди прочь; знай, Маврикий еще не умер!».

XI

1. Услыхав эти слова, узурпатор успокоил народ, разгневанный неподобающим поведением [Александра], а рано утром на другой день в ярости он решился на убийство императора. Тем временем Маврикий, раскаиваясь в своих поступках и видя грозящую ему опасность, послал своему сыну Феодосию, уже прибывшему в Никею, перстень, приказывая ему возможно скорее вернуться к нему. 2. И вот Феодосий, послушный воле отца, на свое несчастье вернулся и попал как раз ко времени своего убийства. Узурпатор, послав воинов на ту сторону пролива против столицы, где находится город Халкидон, убил Маврикия в гавани Евтропия. 3. Тут на глазах государя были умерщвлены его сыновья, а затем эти убийцы, наказав его сначала мечом природы – убийством детей, убили и самого Маврикия. А он, со спокойствием и мудростью относясь к своим несчастьям, при всех их призывал бога и часто восклицал: «Справедлив ты, господи, и справедлив суд твой». 4. Затем и сам он пал невинною жертвой, положив под удар меча свою голову, явив полученную по жребию позднюю свою смерть как бы эпитафией смерти своих детей и в огромности своего несчастья явив величие своей доблести. 5. Когда кормилица скрыла одного из царских младенцев и – отдала в руки убийц своего грудного ребенка, то, как говорит достоверное предание, Маврикий открыл убийцам эту тайну и сказал о сокрытии ребенка, утверждая, что несправедливо сокрытием этого сына оскорблять святость смерти других детей. 6. Так государь расстался с жизнью, оказавшись выше законов природы. Говорят, что за некоторое время до своего убийства император Маврикий во всех самых чтимых храмах вселенной умолял в своих письмах Христа, владыку единого пречистой троицы, чтобы он принял в обмен за совершенные им прегрешения его жизнь, полную кратковременной и смертной пышности. 7. Я не хочу в этой истории пропустить рассказа о так называемом завещании Маврикия. В начале царствования императора Ираклия была найдена рукопись, свернутая и запечатанная печатью императора Маврикия, в которой он распорядился, как по его желанию должно быть все устроено после его смерти. 8. На пятнадцатом году своего правления он впал в тяжелую болезнь, и в этом документе он устанавливал порядок власти в государстве. 9. Своего старшего сына Феодосия он назначал владыкою Константинополя и поручал ему заботу о Востоке. Тиверия он назначил императором старого Рима и отдал ему Италию и острова по Тирренскому морю. 10. Остальные части ромейской державы он распределил небольшими частями между другими своими детьми, и опекуном во время несовершеннолетия своих детей он назначил Дометиана, бывшего родственником Маврикия. 11. Тот был архиереем славной мелитенейской церкви, человек, очень ловкий в делах, но еще белое ловкий в политике. Поэтому вследствие обширности его познаний и прозорливости в государственных делах Ромейской империи император доверял ему в наиболее ответственных делах. 12. Относительно достоинств этого человека я не считаю нужным распространяться в данное время; но чтобы мне не расширять моего рассказа больше, чем предполагалось, я прекращаю ненужное отступление и направлю свое изложение по намеченному руслу.

XII

1 Морские волны бросали тела убитых, как достойную слез игрушку, и можно было видеть, что морские потоки, как говорится, то любовно прибивали к берегу трупы вновь убитых, то уносили их в далеко уходящее море вместе с волнами, стремившимися вернуться назад. 2. Эти сцены бедствий императорского дома или, проще сказать, несчастья всей вселенной были зрелищем для толпы, и все берега у Халкидона были полны народом; он видел тут повесть собственного безумия; блуждающим взором созерцал он картины несчастий, которые являли ему волны моря в виде обнаженных тел императорской семьи. 3. После того как прекратилась власть узурпатора, когда сочинитель прочел с высокой кафедры в звучных периодах составленный свой рассказ, все собрание исполнилось слез, и едва ли не все полагали, что своими глазами видят бедствия императорского дома. 4. И вот когда родитель этой истории увидал, что вся аудитория обливается слезами, слушая горестное повествование, он прервал свой рассказ и экспромтом предложил собравшимся эту грустную песню плача. 5. Театр, кафедра и свободная речь пусть сегодня печалятся со мной. Пусть праздник наш станет трагедией и слезами. Пусть высоко, как в хороводе, взовьется наш плач, чтимый и почитаемый в празднике этой печали. 6. Пусть речам не вторят рукоплескания, пусть не будут сладкогласными музы, пусть Афины сложат свой белый плащ. Вдовами стали все доблести и ищут возницу своего, но свирепым порывом зависти разломана его колесница. 7. О дорогие слушатели! Если бы не были вы свидетелями таких несчастий! Илиада бед – мой рассказ; эриннии – хор к моей речи. Сценой же драмы моей является славный могильный холм… 8. Лилий, которому деспот доверил убийство императора, привез к узурпатору отрезанные головы убитых. Затем на равнине, лежащей у так называемого Евдома, которую ромеи называют полем Имеется в виду Марсово поле Евдома.

, он, выставив головы погибших, объявил войскам узурпатора об убийстве императорской семьи. 9. Нужно было этому бесчеловечному войску хотя бы через это зрелище принять участие в ненависти, с тем, чтобы всех, кто в этом деле был охвачен безумием, ненавидящий злых и неподкупный божий суд мог поймать сетями возмездия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96