Я говорю о христианско-социальной партии и
о докторе Карле Люэгере. Когда я приехал в Вену, я был настроен враждебно и
к этой партии и к ее вождю. И вождь и самое движение казались мне тогда «ре
акционными». Но элементарное чувство справедливости заставляло измени
ть это мнение. По мере ознакомления с делом я стал ценить их и наконец прон
икся чувством полного поклонения. Теперь я вижу, что значение этого чело
века было еще больше, нежели я думал тогда. Это был действительно самый мо
гущественный из немецких бургомистров всех времен. Сколько же однако мо
их предвзятых мнений по поводу христианско-социального движения было о
прокинуто этой переменой во мне!
Постепенно изменились мои взгляды и на антисемитизм Ц это была одна из
самых трудных для меня операций. В течение долгих месяцев чувство бороло
сь во мне с разумом, и только после очень длительной внутренней борьбы ра
зум одержал верх. Спустя два года и чувство последовало за разумом, и с тех
пор оно стоит на страже окончательно сложившихся во мне взглядов. В эту п
ору тяжелой внутренней борьбы между унаследованным чувством и холодны
м рассудком неоценимую услугу оказали мне те наглядные уроки, которые я
получал на улицах Вены. Пришла пора, когда я уже умел различать на улицах В
ены не только красивые строения, как в первые дни моего пребывания в ней, н
о также и людей. Проходя однажды по оживленным улицам центральной части
города, я внезапно наткнулся на фигуру в длиннополом кафтане с черными л
оконами. Первой моей мыслью было: и это тоже еврей? В Линце у евреев был дру
гой вид. Украдкой, осторожно разглядывал я эту фигуру. И чем больше я вгляд
ывался во все его черты, тем больше прежний вопрос принимал в моем мозгу д
ругую формулировку. И это тоже немец? Как всегда в этих случаях, я по своем
у обыкновению стал рыться в книгах, чтобы найти ответ на свои сомнения. За
небольшие деньги я купил себе тогда первые антисемитские брошюры, какие
я прочитал в своей жизни. К сожалению, все эти книжки считали само собою ра
зумеющимся, что читатель уже в известной степени знаком с еврейским вопр
осом или по крайней мере понимает, в чем состоит эта проблема. Форма и тон
изложения были, к сожалению, таковы, что они опять возбудили во мне прежни
е сомнения: аргументация была слишком уж ненаучна и местами страшно упро
щена. Опять у меня возникли прежние настроения. Это продолжалось недели
и даже месяцы.
Постановка вопроса казалась мне такой ужасной, обвинения, предъявляемы
е к еврейству, такими острыми, что мучимый боязнью сделать несправедливо
сть, я опять испугался выводов и заколебался. Одно было достигнуто. Тепер
ь уж я не мог сомневаться в том, что дело идет вовсе не о немцах, только имею
щих другую религию, но о самостоятельном народе. С тех пор как я стал заним
аться этим вопросом и начал пристально присматриваться к евреям, я увиде
л Вену в совершенно новом свете. Куда бы я ни пошел, я встречал евреев. И чем
больше я приглядывался к ним, тем рельефнее отделялись они в моих глазах
от всех остальных людей. В особенности центральная часть города и северн
ые кварталы его кишели людьми, которые уже по внешности ничего общего не
имели с немцами. Но если бы я продолжал сомневаться в этом, то самое поведе
ние по крайней мере части евреев неизбежно должно было бы положить конец
моим колебаниям. В это время возникло движение, которое в Вене имело знач
ительное влияние и которое самым настойчивым образом доказывало, что ев
реи представляют собою именно самостоятельную нацию. Я говорю о сионизм
е. Правда, на первый взгляд могло показаться, что такую позицию занимает т
олько часть евреев, а большинство их осуждает и всем своим существом отв
ергает ее. При ближайшем рассмотрении, однако, оказывалось, что это тольк
о мыльный пузырь и что эта вторая часть евреев руководствуется простыми
соображениями целесообразности или даже просто сознательно лжет. Евре
йство так называемого либерального образа мыслей отвергало сионизм не
с точки зрения отказа от еврейства вообще, а лишь исходя из того взгляда, ч
то открытое выставление символа веры непрактично и даже прямо опасно. По
сути дела обе эти части еврейства были заодно. Эта показная борьба между
евреями сионистского и либерального толков в скором времени стала мне п
рямо противна. Борьба эта была насквозь неправдива, зачастую просто лжив
а. Во всяком случае она очень мало походила на ту нравственную высоту и чи
стоту помышлений, которую любят приписывать этой нации. Что касается нра
вственной чистоты, да и чистоты вообще, то в применении к евреям об этом мо
жно говорить лишь с большим трудом. Что люди эти не особенно любят мыться,
это можно было видеть уже по их внешности и ощущать, к сожалению, часто даж
е с закрытыми глазами. Меня по крайней мере часто начинало тошнить от одн
ого запаха этих господ в длинных кафтанах. Прибавьте к этому неопрятност
ь костюма и малогероическую внешность. Все это вместе не могло быть очен
ь привлекательно. Но окончательно оттолкнуло меня от евреев, когда я поз
накомился не только с физической неопрятностью, но и с моральной грязью
этого избранного народа. Ничто не заставило меня в скором времени так ре
зко изменить мнение о них, как мое знакомство с родом деятельности еврее
в в известных областях. Разве есть на свете хоть одно нечистое дело, хоть о
дно бесстыдство какого бы то ни было сорта и прежде всего в области культ
урной жизни народов, в которой не был бы замешан по крайней мере один евре
й?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98