над всем этим возьмут верх центробежные силы различных п
лемен. Самой большой и, быть может, трагической виной дома Габсбургов явл
яется то, что они не поняли этого. Одному-единственному счастливцу среди
них судьба осветила факелом будущее его страны, но затем этот факел пога
с и навсегда. Иосиф II, этот римский император германской нации, с тревогой
увидел, что его дом, выдвинутый на самый крайний пункт государства, неизб
ежно погибнет в потоке этого Вавилона народов, если не удастся исправить
то, что запустили предки. С нечеловеческой энергией этот «друг людей» на
чал борьбу против слабостей прошлого и попытался в течение десятилетия
исправить то, что было запущено в течение столетий. Если бы ему дано было н
а это хотя бы только сорок лет и если бы после него по крайней мере два пок
оления продолжали то же дело, чудо это, вероятно, удалось бы. Но на деле ему
было дано только десять лет. И когда он, надорвавшись душой и телом, сошел
в могилу, вместе с ним в могилу сошло и его дело. Ни в духовном отношении, ни
по силе воли его преемники не оказались на высоте задачи. Когда пришло вр
емя и в Европе показались первые признаки революционной грозы, огонь ста
л медленно распространяться и в старой Австрии. Но когда в Австрии вспых
нул пожар, то оказалось, что пламя это вызвано не столько социальными, общ
ественными и вообще общеполитическими причинами, сколько факторами на
ционального происхождения. Во всех других странах революция 1848 года была
борьбой классов, в Австрии же она была уже началом борьбы рас. Австрийски
е немцы сразу забыли тогда или не поняли вовсе происхождения этого пожар
а. Они отдали свои силы на службу революционным восстаниям и этим сами по
дписали себе приговор. Своими руками немцы помогли пробудить дух западн
ой демократии, который через короткое время лишил их основ их собственно
го существования. Парламентская представительная система была создана
, и этому не предшествовало создание государственного Ц обязательного
языка.
Тем самым предопределена была гибель господствующего положения немцев
в австрийской монархии. С этого момента погибло и само государство. Все, ч
то последовало за этим, было только историческим распадом этого государ
ства. Наблюдать этот распад было зрелищем не только поучительным, но и по
трясающим. В тысячах и тысячах форм свершалась историческая судьба этог
о государства. Что большая часть человечества была слепа к этому процесс
у и не замечала, что распад начался, в этом сказалась только воля богов к у
ничтожению Австрии. Не стану тут распространяться о деталях. Это не явля
ется задачей моей книги. Я остановлюсь подробно только на круге тех собы
тий, которые общезначимы для всех народов и государств и которые имеют т
аким образом большое значение и для современности. Именно эти кардиналь
ные события помогли мне заложить основы моего политического мышления». (
Выделено мной. Ц В.Т.)

* * *

«Среди тех учреждений, которые обнаружили процес
с распада австрийской монархии особенно наглядно Ц настолько наглядн
о, что даже не слишком дальновидный мещанин не мог этого не заметить, Ц с
ледует назвать прежде всего австрийский парламент или, как он назывался
в Австрии, рейхсрат. Это учреждение было построено заведомо по методу за
имствования из Англии Ц страны классической «демократии». Всю эту спас
ительную систему позаимствовали из Лондона, а в Вене старались только ск
опировать ее с очень большой точностью. Английская двухпалатная систем
а была скопирована в форме палаты депутатов и палаты господ. Однако здан
ия самих палат выглядели в Вене и в Лондоне по-разному. Когда Барри, строи
тель здания английской палаты на берегах Темзы, закончил свою постройку
, он взял сюжеты для украшения Ц 1200 ниш, колонн и консолей своего чудесного
здания Ц из истории британской империи, обнимавшей тогда полмира. С точ
ки зрения архитектурного и художественного искусства здание палаты ло
рдов и палаты депутатов стало таким образом храмом славы для всей нации.
В Вене в этом отношении пришлось натолкнуться на первую трудность. Когда
датчанин Ганзен закончил последний фронтон в мраморном здании народно
го представительства, ему ничего не оставалось сделать, как позаимствов
ать сюжеты для украшения здания из истории древнего мира. Это театрально
е здание «западной демократии» расписано портретами римских и греческ
их государственных деятелей и философов. Над обоими зданиями высятся че
тыре гигантские фигуры, указывающие в четырех противоположных направл
ениях. В этом была своеобразная символическая ирония. Этот символ как бы
олицетворял ту внутреннюю борьбу центробежных сил, которая уже тогда за
полняла Австрию. «Национальности» воспринимали как оскорбление и пров
окацию, когда им говорили, что это здание олицетворяет австрийскую истор
ию.
Когда я, едва имея двадцать лет от роду, впервые посетил роскошное здание
на Франценсринге, чтобы побывать в качестве зрителя на заседании палаты
депутатов, я был во власти самых противоречивых настроений. Уже издавна
я ненавидел парламент, но, конечно, не как учреждение само по себе. Напроти
в, в качестве свободолюбивого человека я не мог представить себе никакой
другой формы правления. Идея какой бы то ни было диктатуры при моем отнош
ении к дому Габсбургов показалась бы мне тогда преступлением против дел
а свободы и разума. Немало содействовало этому и то, что во мне, молодом че
ловеке, много читавшем газеты, жило бессознательное поклонение английс
кому парламенту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98