(Выделено мной. Ц В.Т.)
Старая Австрия имела сомнительное счастье пользоваться благами парлам
ентского режима в его чистейшем виде. Правда, министр-президент назнача
лся еще императором, но и эти назначения на деле были не чем иным, как прос
тым выполнением воли парламентского большинства. Что касается торгов и
переторжек вокруг назначения руководителей отдельных министерств, то
здесь мы имели уже обычай западной демократии чистейшей воды. В соответс
твии с этим были и результаты. Смена отдельных лиц происходила все быстр
ей и быстрей. В конце концов это выродилось в чистейший спорт. В той же мер
е все больше снижался масштаб этих быстро сменяющихся «государственны
х деятелей»; в конце концов на поверхности остался только тип парламентс
кого интригана, вся государственная мудрость которого теперь измеряла
сь только его способностью склеить ту или другую коалицию, то есть спосо
бностью к мелкому политическому торгашеству, которая теперь одна могла
стать базой для практической работы этих, с позволения сказать, народных
представителей. Таким образом именно венская школа давала в этой област
и самые лучшие наглядные уроки. Что меня интересовало не в меньшей степе
ни, так это сопоставление способностей и знаний этих народных представи
телей с теми задачами, которые стояли перед ними. Уже по одному этому я вын
ужден был начать знакомиться с умственным горизонтом этих избранников
народа. Попутно пришлось знакомиться и с теми происшествиями, которые во
обще этим великолепным фигурам позволили вынырнуть на политической ар
ене. Небезынтересно было познакомиться также и с техникой их работы. Это
позволяло видеть во всех деталях то служение отечеству, на которое тольк
о и способны были изучаемые фигуры. Чем больше я вникал во внутренние отн
ошения в парламенте, с чем большей объективностью я изучал людей и их обр
аз действий, тем отвратительнее становилась в моих глазах общая картина
парламентской жизни. Пристальное изучение было необходимо для меня, есл
и я хотел по-настоящему ознакомиться с этим учреждением, где каждый из за
конодателей через каждые три слова ссылается на свою «объективность». К
огда хорошенько изучишь этих господ и ознакомишься с законами их собств
енного гнусного существования, то двух мнений уже быть не может. На свете
вообще трудно найти какой-либо другой принцип, который, говоря объектив
но, был бы столь же неправилен, как принцип парламентаризма. Мы не говорим
уже о том, в каких условиях происходят самые выборы господ народных пред
ставителей, какими средствами они достигают своего высокого звания. Тол
ько в совершенно ничтожном числе случаев выборы являются результатом д
ействительно общего желания. Это ясно уже из одного того, что политическ
ое понимание широкой массы вовсе не настолько уже развито, чтобы она сам
а могла выразить свое общеполитическое желание и подобрать для этого со
ответствующих людей. То, что мы постоянно обозначаем словами «обществен
ное мнение», только в очень небольшой части покоится на результатах собс
твенного опыта или знания. По большей же части так называемое «обществен
ное мнение» является результатом так называемой «просветительной» раб
оты. Религиозная потребность сама по себе глубоко заложена в душе челове
ка, но выбор определенной религии есть результат воспитания. Политическ
ое же мнение массы является только результатом обработки ее души и ее ра
зума Ц обработки, которая зачастую ведется с совершенно невероятной на
стойчивостью. Наибольшая часть политического воспитания, которое в это
м случае очень хорошо обозначается словом пропаганда, падает на прессу.
В первую очередь именно она ведет эту «просветительную» работу. Она в эт
ом смысле представляет собою как бы школу для взрослых. Беда лишь в том, чт
о «преподавание» в данном случае находится не в руках государства, а в ру
ках зачастую очень низменных сил.
Именно в Вене еще в своей ранней молодости я имел наилучшую возможность
хорошо познакомиться с монополистами этих орудий воспитания масс и их ф
абрикатами. Вначале мне не раз приходилось изумляться тому, как в течени
е кратчайшего времени эта наихудшая из великих держав умела создать опр
еделенное мнение, притом даже в таких случаях, когда дело шло о заведомой
фальсификации подлинных взглядов и желаний массы. В течение всего каких
-нибудь нескольких дней печать ухитрялась из какого-нибудь смешного пу
стяка сделать величайшее государственное дело; и наоборот, в такой же ко
роткий срок она умела заставить забыть, прямо как бы выкрасть из памяти м
ассы такие проблемы, которые для массы, казалось бы, имеют важнейшее жизн
енное значение. Прессе удавалось в течение каких-нибудь нескольких неде
ль вытащить на свет божий никому неизвестные детали, имена, каким-то волш
ебством заставить широкие массы связать с этими именами невероятные на
дежды, словом, создать этим именам такую популярность, которая никогда и
не снилась людям действительно крупным. Имена, которые всего какой-нибу
дь месяц назад еще никто и не знал или знал только понаслышке, получали гр
омадную известность. В то же время старые, испытанные деятели разных обл
астей государственной и общественной жизни как бы совершенно умирали д
ля общественного мнения или их засыпали таким количеством гнуснейших к
левет, что имена их в кратчайший срок становились символом неслыханной н
изости и мошенничества. Надо видеть эту низкую еврейскую манеру:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98