– Ты же сам мне втолковывал, что это секретные сведения! На кой ляд их журналистам выбалтывать?!
– А специально! – отвечает Сокс. – Чтобы отбить охоту к покушениям. Чтобы кому-нибудь не показалось, что Президента так уж легко и шлепнуть…
– И однако! – сказал я. – Мне еще в Нью-Йорке мой друг Тим Истлейк говорил, что недавно один мудак обстрелял таки ваш Белый дом!..
– А-а-а… Так это Франциско Дюран! – говорит Сокс. – Так ему же и дали за это тридцать лет тюрьмы!..
Затем он поднимает голову и – чтоб мне с места не сойти! – СМОТРИТ НА ЧАСЫ, ВИСЯЩИЕ НАД ДВЕРЬЮ, и говорит:
– Кыся! Уже пять минут третьего, а у нас же в два свиданка с Зямой и Жужей!!!
Я чуть в осадок не выпал… Вот где он меня сделал как Котенка!..
– Сокс, е-мое! Ты чего, можешь время на часах узнавать?!
– Запросто, – отвечает Сокс и мчится обратно.
– Ты куда? – кричу я ему вслед.
– Подожди меня здесь! – отвечает Сокс и убегает. Сижу, жду. Возвращается Сокс – волочет здоровенный кусок вареного мяса с косточкой.
– Ты не лопнешь? – спрашиваю. – Только что же пожрали…
– Это я Зяме с Жужей. Не с цветами же к ним идти! – отвечает Сокс, еще раз смотрит на часы и бежит к выходу в сад.
И вот эти часы не дают мне покоя! Обзавидовался я с головы до ног…
– Может, ты и читать умеешь? – спрашиваю я на бегу.
– Нет, с этим у меня плохо… Челси в детстве учила меня, учила, но… Видно, Бог не дал. Ты быстрее бегать можешь?
– Не видишь – хромаю?! – А самому так обидно, что я в часах ни хрена не петрю, – хоть плачь!
– О черт! Опаздываем же… Прибавь шагу! – ворчит Сокс и волочет это дарственное мясо.
Прибегаем в южную часть сада, к тому самому толстому дереву, которое говорит по ночам разными голосами, – сидят наши Киски! Зяма и еще одна тощенькая бежевенькая Кошечка.
Сокс так галантно кладет к их ногам мясной кус и пытается церемонно поклониться, как и положено интеллигентному Коту.
Но Зяма говорит ему:
– Да погоди ты! Всему свое время…
И они вдвоем с Бежевенькой начинают жрать мясо с быстротой электрической мясорубки «Мулинекс». У Тани Кох в Мюнхене такая была.
Мы и глазом моргнуть не успели, как от мяса осталась только тщательно отполированная косточка. Кошки облизнулись, наспех привели себя в порядок, и Зяма говорит нам:
– Привет, ребятишки! Это Жужа – моя приятельница. Мы только что от телевизора. Там передавали, что сегодня у вас в Белом доме будет прием депутатов из России. Полагаю, вам тоже придется там присутствовать, а следовательно, времени у нас в обрез. Ну-с… Начнем, пожалуй!
И без дальнейших проволочек становится в классическую позу Кошки, предоставляющей себя Коту в полное его распоряжение!
Жужа смотрит на Зяму, уже готовую к употреблению, секунды три стеснительно переминается с лапы на лапу, а потом принимает позу Зямы и вопросительно смотрит на меня.
От такой деловитости я слегка ошалел и желание трахаться у меня резко поубавилось.
Честно говоря, мне и сначала ЭТОГО не так уж хотелось – голова была занята этим приснившимся мне Маймонидесом и вообще каким-то предчувствием, что сегодня вечером должно что-то произойти такое, чего я пока объяснить не могу…
Гляжу на Сокса – он тоже малость подрастерялся. Хотя пипка у него – торчком, хвост – трубой, и ему жутко хотелось бы повторить вчерашнее!..
– Я думал, что мы сначала немного «поиграем»… – робко, так говорит Сокс, не находя другого названия обычной нежно-сексуальной прелюдии.
– Нет, парни! Вы просто не в своем уме! – возмущенно говорит Зяма. – Нас, как порядочных Кошек, еле-еле отпустили на полчаса, а вы…
– Ну хорошо, хорошо… – упавшим голосом соглашается Сокс.
* * *
Трахнули мы их, конечно…
Сокс под конец совсем распоясался – попросил у меня разрешения трахнуть еще и Жужу. Ему сейчас все было в новинку.
– Мне-то что? – говорю. – Валяй. Бог в помощь.
«Ни любви, ни тоски, ни жалости… Даже курского соловья…» – в таких случаях наизусть читал Шура. Хотя при чем здесь соловей, я до сих пор понять не могу!
Короче, от этой американской деловитости и спешки я не получил ни малейшего удовольствия. Цитирую киевско-мюнхенскую Кошку Цилю: «Как говорят в Одессе: чтоб – ДА, так – НЕТ!»
Тут еще этот испанский сон с Шурой и бронзовым Маймонидесом в башке, предчувствие чего-то на сегодняшнем вечере… Нужна мне была эта Жужа, как рыбе зонтик! Может, старею?..
А если это «сон в руку»? Мне Водила как-то объяснял про такую примету, но я подробности подзабыл… Хорошо бы сейчас найти Ларри Брауна и попросить его соединить меня с Нью-Йорком – с Тимом и Рут. Может, у них там чего-нибудь проклюнулось?
Хоть бы нашли мне они этого Конгрессмена вечером! Вероятно, что он что-то знает про Шуру… И бронзовый Маймонидес мне как-то в душу запал… Что бы все это значило?
А то трахаемся, как идиоты, с этими торопливыми вашингтонскими поблядушками, а дело, ради которого я и приехал сюда, – на месте стоит.
– Все! – говорю Соксу. – Кончай любовь! Мне пора в Нью-Йорк звонить…
Сокс уже и сам рад смылиться. Он и Зяму, и Жужу после меня «употребил», как культурно выражаются агенты секретной службы Белого дома, и сам только и ждет повода, чтобы распрощаться.
– Ну ладно, девочки, – радостно так говорит Сокс. – Бай-бай! Будет время – заходите.
– Когда? – спрашивает деловая Зяма.
– Я же сказал – когда будет время, – уклончиво повторяет Сокс.
И я понял, что жизнь в Белом доме научила его очень многому!
Отыскали Ларри Брауна. Тот сразу на Сокса накинулся:
– Ты почему ошейник с утра не надел?! Я тебя ищу по всему Вашингтону!..
И напяливает на шею Соксу хорошенький ошейничек – этакий симпатичный символ сытого рабства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24