Но в таком «искаженном» виде он
насчитывает почти две с половиной тысячи лет, в таком виде был известен д
ревним и принят ими, и пытаться возвращать его к первоначальному состоян
ию не только невозможно по существу, но и бессмысленно с историко-культу
рной точки зрения.
«Илиада» повествует об одном эпизоде последнего, десятого, года Троянск
ой войны Ч гневе Ахиллеса, самого могучего и храброго среди греческих г
ероев, оскорбленного верховным предводителем ахейцев, микенским царем
Агамемноном. Ахиллес отказывается участвовать в сражениях, троянцы нач
инают брать верх, гонят ахейцев до самого лагеря и едва не поджигают их ко
рабли. Тогда Ахиллес разрешает вступить в битву своему любимому другу Па
троклу. Патрокл погибает, и Ахиллес, отрекшись наконец от гнева, мстит за с
мерть друга, сразив Гектора, главного героя и защитника троянцев, сына их
царя Приама. Все главное в сюжете поэмы Ч от мифов, от Троянского цикла. С
тем же циклом связана и «Одиссея», рассказывающая о возвращении на родин
у после падения Трои другого греческого героя Ч царя острова Итаки Одис
сея. Но здесь главное Ч не миф: оба основных сюжетных компонента «Одиссе
и» Ч возвращение супруга к супруге после долгого отсутствия и удивител
ьные приключения в дальних, заморских краях Ч восходят к сказке и народ
ной новелле. Различие между обеими поэмами этим не ограничивается, оно з
аметно и в композиции, и в деталях повествования, и в деталях мироощущени
я. Уже сами древние не были уверены, принадлежат ли обе поэмы одному автор
у, немало сторонников такого взгляда и в новые времена. И все же более веро
ятным Ч хотя, строго говоря, точно таким же доказуемым Ч представляетс
я обратное мнение: сходного между «Илиадой» и «Одиссеей» все же больше, ч
ем отличного.
Несходство и прямые противоречия обнаруживаются не только между поэма
ми, но и внутри каждой из них. Они объясняются в первую очередь упомянутою
выше многослойностью греческого эпоса: ведь в мире, который рисует Гомер
, совмещены и соседствуют черты и приметы нескольких эпох Ч микенской, п
редгомеровской (дорийской), гомеровской в собственном смысле слова. И во
т рядом с дорийским обрядом сожжения трупов Ч микенское захоронение в з
емле, рядом с микенским бронзовым оружием Ч дорийское железо, неведомое
ахейцам, рядом с микенскими самодержцами Ч безвластные дорийские цари
, цари лишь по имени, а по сути родовые старейшины… В прошлом веке эти прот
иворечия привели науку к тому, что под сомнение было поставлено само сущ
ествование Гомера. Высказывалась мысль, что гомеровские поэмы возникли
спонтанно, то есть сами собой, что это результат коллективного творчеств
а Ч вроде народной песни. Критики менее решительные признавали, что Гом
ер все-таки существовал, но отводили ему сравнительно скромную роль ред
актора, или, точнее, компилятора, который умело свел воедино небольшие по
размеру поэмы, принадлежавшие разным авторам, или, может быть, народные. Т
ретьи, напротив, признавали за Гомером авторские права на большую часть
текста, но художественную цельность и совершенство «Илиады» и «Одиссеи
» относили на счет какого-то редактора более поздней эпохи.
Ученые неутомимо вскрывали все новые противоречия (нередко они бывали п
лодом ученого воображения или ученой придирчивости) и готовы были плати
ть любую цену, лишь бы от них избавиться. Цена, однако же, оказалась слишко
м высока: выдумкою, фикцией обернулся не только Гомер, но и достоинства «м
нимых» его творений, разодранных на клочки беспощадными перьями аналит
иков (так называют ниспровергателей «единого Гомера»). Это было явной не
лепостью, и в течение последних пятидесяти лет верх взяла противоположн
ая точка зрения Ч унитарная. Для унитариев неоспоримо художественное е
динство гомеровского наследия, ощущаемое непосредственно любым непред
взятым читателем. Их цель Ч подкрепить это ощущение с помощью особого «
анализа изнутри», анализа тех правил и законов, которые, сколько можно су
дить, ставил себе сам поэт, тех приемов, из которых складывается поэзия Го
мера, того мироощущения, которое лежит в ее основе. Итак, взглянем на Гомер
а глазами непредвзятого читателя.
Прежде всего нас озадачит и привлечет сходство, близость древнего к совр
еменному. Гомер сразу же захватывает и сразу из предмета изучения станов
ится частью нашего «я», как становится всякий любимый поэт, мертвый или ж
ивой Ч безразлично, потому что основным для нас будет эмоциональный отз
ыв, эстетическое переживание.
Читая Гомера, убеждаешься, что многое в его взгляде на мир Ч не только веч
ная и непреходящая истина, но и прямой вызов всем последующим векам. Важн
ейшее, что отличает этот взгляд, Ч его широта, желание понять разные точк
и зрения, терпимость, как сказали бы сегодня. Автор героического эпоса гр
еков не питает ненависти к троянцам, бесспорным виновникам несправедли
вой войны (ведь это их царевич Парис нанес обиду людям и оскорбил божески
й закон, похитив Елену, супругу своего гостеприимца, спартанского царя Meн
елая); скажем более Ч он уважает их, он им сочувствует, потому что и у них не
т иного выбора, как сражаться, защищая свой город, жен, детей и собственную
жизнь, и потому, что они сражаются мужественно, хотя ахейцы и сильнее и мн
огочисленнее. Они обречены; правда, сами они еще не знают этого, но Гомер-т
о знает исход войны и, великодушный победитель, сострадает будущим побеж
денным. И если, по словам самого поэта, «святая Троя» ненавистна богам «за
вину Приамида Париса», то Гомер выше и благороднее богов-олимпийцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44