ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Льстить и заискивать – женское дело. Если вы мужчина, ведите себя как подобает мужчине!
Граф Фудзисава вспыхнул от гнева – отчасти потому, что на лицах присутствующих – выходцев из клана Сацума – мелькнула улыбка, но, овладев собой, громко, насмешливо рассмеялся.
– Да, неприятная штука – быть побежденным, не правда ли, Хигаси-кун? Но я больше не настаиваю на том, чтобы вы непременно согласились стать губернатором, вы вольны поступать как угодно – возвращайтесь в деревню и угождайте там мужикам, если нет другого занятия… Ну, а мы останемся при своем и будем поступать так, как найдем Нужным. Что бы и кто бы ни говорил – мы будем продолжать свое дело! А если вы будете противиться моей политике… Вы ли, другой ли, да кто угодно – я считаться не буду и приму необходимые меры! – он засмеялся. – Померимся силами, я согласен! В форме диспута или в любой другой… Если вы чувствуете в себе силы бросить мне вызов – начинайте! Или, как только что сказал Нандзё-кун, попытайтесь организовать против нас заговор… В моих руках полиция, государственная казна, армия – шесть бригад! Я в любой момент готов к вашим услугам! – с этими словами граф Фудзисава встал. За ним, один за другим, поднялись остальные.
12
Старый Хигаси готов был спорить целую ночь напролет, ибо встать, пнуть ногой подушку и уйти первому, не послав последней стрелы вслед убегающему врагу, означало бы признать себя побежденным. Этого допустить он не мог. Вот почему старый Хигаси остался сидеть в опустевшем зале. Вскоре замерли звуки колес отъезжавших экипажей и рикш. Выпив чашечку чая, который подала ему барышня Хияма, он встал и, отказавшись от предложенного ужина и от коляски, вышел на улицу. Ярко светила луна. Наняв первого встречного рикшу, старый Хигаси поехал в сторону Адзума-баси.
Чуть ущербный лунный диск проглядывал сквозь ветви вишневых деревьев, ночной ветерок овевал лицо прохладой. Измученный, ослабевший от болезни старый Хигаси тяжело опустился на сиденье коляски и, подставив лоб дуновению ветерка, закрыв больной глаз, прислушивался к шуршанью колес. Казалось, он спал.
Но нелегко было успокоить нервы, возбужденные долгим словесным поединком. Буря пронеслась, а сердце все еще волновалось. Извержение вулкана закончилось, а пламя в груди все еще бушевало. Сложные противоречивые чувства удовлетворения, боли, а может, и раскаяния набегали, как волны прилива, и переполняли его душу.
Сегодня, неожиданно для самого себя, он скрестил с врагом меч, который оттачивал двадцать лет. И каковы результаты? Безусловно ему удалось больно поранить противника. Хигаси чувствовал это по напряжению в руке, которой он наносил удары. Вспомнив искаженные гневом лица своих противников, он громко рассмеялся.
Но враг удалился с триумфом, чуть ли не с победной песней. Так что же, выходит, победа в конечном итоге осталась за ними? Нет, нет и нет, пусть сломался меч, пусть опустел колчан, но Хигаси до последнего вздоха будет бороться, он не позволит врагу торжествовать победу! Даже в этой маленькой случайной схватке он не в силах был удержать в ножнах свой меч, который готовил к боям долгие годы; так разве он сможет покорно вручить его врагу и признать себя побежденным? «В моих руках полиция, государственная казна, армия – шесть бригад! Померимся силами, я в любой момент готов к вашим услугам!» Отлично! Да, Фудзи-сава прав – решительный бой, бой не на жизнь, а на смерть еще впереди.
Когда же она грянет, эта битва? Каким оружием они сразятся? Словами? Мечом? Их много, а его сторонники – малочисленны. Враг проворен, а у Хигаси такое старинное, тупое оружие – с болью в душе он сам вынужден был признать это. Оглядываясь на сегодняшнюю схватку, он видит, что вышел из нее весь окровавленный – исцарапанный и израненный… Приходится временно уступить врагу поле боя и думать о том, как собраться с силами для нового удара… И старый Хигаси гордо поднял голову.
– Ишь сволочь проклятая, как галдят! – услышал он вдруг голос рикши.
Старый Хигаси открыл глаза. Проскользнув под сводом зеленых листьев, коляска рикши катилась мимо ярко освещенной виллы. Во дворе виднелось множество экипажей, колясок рикш, далеко вокруг были слышны веселые, оживленные голоса.
– Чей это дом?
– Дача Одани.
– Одани? Так это и есть вилла Одани?..
– Опять министры гуляют! Эх, господин, хорошо быть министром! Таким, как я, приходится от зари дотемна таскать за собой коляску, а не повезет, так за целый день чашки риса не попадет в рот… То ли дело министру…
Но старый Хигаси уже не слушал. Как победная песня, высмеивающая разбитого вражеского полководца, прозвучали в его ушах громкие, веселые голоса и смех, вперемежку со звоном сямисэна и бубна.
Старый Хигаси закусил губу.
Зачем он приехал в Токио? При этой мысли ему на мгновенье представилось его скромное жилище в Коею.
Коляска въехала на мост Адзума-баси. Далеко открылся простор озаренной лунным светом реки Суми-да. Старый Хигаси глубоко вздохнул.
Старый Хигаси покинул Токио.
Зачем было оставаться? Почти все дела, ради которых он приехал в столицу, он выполнил. Ветер Тёсю и Сацума свищет на перекрестках столицы, на всех ее бесчисленных улицах и переулках. Дом старого друга Хияма, дом родного брата Аояги – все пропитано тлетворным дыханием этого ветра.
Он написал прощальное письмо барону Хияма, послал письменное извинение виконту Угаи, который заезжал к нему на дом, желая повидаться, и, положив за пазуху деньги на учение Сусуму, вырученные за облигации, на второй день после словесного поединка на даче Хияма покинул Токио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Граф Фудзисава вспыхнул от гнева – отчасти потому, что на лицах присутствующих – выходцев из клана Сацума – мелькнула улыбка, но, овладев собой, громко, насмешливо рассмеялся.
– Да, неприятная штука – быть побежденным, не правда ли, Хигаси-кун? Но я больше не настаиваю на том, чтобы вы непременно согласились стать губернатором, вы вольны поступать как угодно – возвращайтесь в деревню и угождайте там мужикам, если нет другого занятия… Ну, а мы останемся при своем и будем поступать так, как найдем Нужным. Что бы и кто бы ни говорил – мы будем продолжать свое дело! А если вы будете противиться моей политике… Вы ли, другой ли, да кто угодно – я считаться не буду и приму необходимые меры! – он засмеялся. – Померимся силами, я согласен! В форме диспута или в любой другой… Если вы чувствуете в себе силы бросить мне вызов – начинайте! Или, как только что сказал Нандзё-кун, попытайтесь организовать против нас заговор… В моих руках полиция, государственная казна, армия – шесть бригад! Я в любой момент готов к вашим услугам! – с этими словами граф Фудзисава встал. За ним, один за другим, поднялись остальные.
12
Старый Хигаси готов был спорить целую ночь напролет, ибо встать, пнуть ногой подушку и уйти первому, не послав последней стрелы вслед убегающему врагу, означало бы признать себя побежденным. Этого допустить он не мог. Вот почему старый Хигаси остался сидеть в опустевшем зале. Вскоре замерли звуки колес отъезжавших экипажей и рикш. Выпив чашечку чая, который подала ему барышня Хияма, он встал и, отказавшись от предложенного ужина и от коляски, вышел на улицу. Ярко светила луна. Наняв первого встречного рикшу, старый Хигаси поехал в сторону Адзума-баси.
Чуть ущербный лунный диск проглядывал сквозь ветви вишневых деревьев, ночной ветерок овевал лицо прохладой. Измученный, ослабевший от болезни старый Хигаси тяжело опустился на сиденье коляски и, подставив лоб дуновению ветерка, закрыв больной глаз, прислушивался к шуршанью колес. Казалось, он спал.
Но нелегко было успокоить нервы, возбужденные долгим словесным поединком. Буря пронеслась, а сердце все еще волновалось. Извержение вулкана закончилось, а пламя в груди все еще бушевало. Сложные противоречивые чувства удовлетворения, боли, а может, и раскаяния набегали, как волны прилива, и переполняли его душу.
Сегодня, неожиданно для самого себя, он скрестил с врагом меч, который оттачивал двадцать лет. И каковы результаты? Безусловно ему удалось больно поранить противника. Хигаси чувствовал это по напряжению в руке, которой он наносил удары. Вспомнив искаженные гневом лица своих противников, он громко рассмеялся.
Но враг удалился с триумфом, чуть ли не с победной песней. Так что же, выходит, победа в конечном итоге осталась за ними? Нет, нет и нет, пусть сломался меч, пусть опустел колчан, но Хигаси до последнего вздоха будет бороться, он не позволит врагу торжествовать победу! Даже в этой маленькой случайной схватке он не в силах был удержать в ножнах свой меч, который готовил к боям долгие годы; так разве он сможет покорно вручить его врагу и признать себя побежденным? «В моих руках полиция, государственная казна, армия – шесть бригад! Померимся силами, я в любой момент готов к вашим услугам!» Отлично! Да, Фудзи-сава прав – решительный бой, бой не на жизнь, а на смерть еще впереди.
Когда же она грянет, эта битва? Каким оружием они сразятся? Словами? Мечом? Их много, а его сторонники – малочисленны. Враг проворен, а у Хигаси такое старинное, тупое оружие – с болью в душе он сам вынужден был признать это. Оглядываясь на сегодняшнюю схватку, он видит, что вышел из нее весь окровавленный – исцарапанный и израненный… Приходится временно уступить врагу поле боя и думать о том, как собраться с силами для нового удара… И старый Хигаси гордо поднял голову.
– Ишь сволочь проклятая, как галдят! – услышал он вдруг голос рикши.
Старый Хигаси открыл глаза. Проскользнув под сводом зеленых листьев, коляска рикши катилась мимо ярко освещенной виллы. Во дворе виднелось множество экипажей, колясок рикш, далеко вокруг были слышны веселые, оживленные голоса.
– Чей это дом?
– Дача Одани.
– Одани? Так это и есть вилла Одани?..
– Опять министры гуляют! Эх, господин, хорошо быть министром! Таким, как я, приходится от зари дотемна таскать за собой коляску, а не повезет, так за целый день чашки риса не попадет в рот… То ли дело министру…
Но старый Хигаси уже не слушал. Как победная песня, высмеивающая разбитого вражеского полководца, прозвучали в его ушах громкие, веселые голоса и смех, вперемежку со звоном сямисэна и бубна.
Старый Хигаси закусил губу.
Зачем он приехал в Токио? При этой мысли ему на мгновенье представилось его скромное жилище в Коею.
Коляска въехала на мост Адзума-баси. Далеко открылся простор озаренной лунным светом реки Суми-да. Старый Хигаси глубоко вздохнул.
Старый Хигаси покинул Токио.
Зачем было оставаться? Почти все дела, ради которых он приехал в столицу, он выполнил. Ветер Тёсю и Сацума свищет на перекрестках столицы, на всех ее бесчисленных улицах и переулках. Дом старого друга Хияма, дом родного брата Аояги – все пропитано тлетворным дыханием этого ветра.
Он написал прощальное письмо барону Хияма, послал письменное извинение виконту Угаи, который заезжал к нему на дом, желая повидаться, и, положив за пазуху деньги на учение Сусуму, вырученные за облигации, на второй день после словесного поединка на даче Хияма покинул Токио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105