Она так и не смогла прогнать его, и ей пришлось смириться с этим провожатым, тем более что в обществе верного пса она чувствовала себя несколько смелее.
Когда, незамеченная, по счастью, постовым полицейским, Митико благополучно выбралась из пасти льва и, стараясь не попадаться никому на глаза, добралась до вокзала Симбаси, она окончательно выбилась из сил; все тело ее точно одеревенело от усталости.

3

Оставалось ровно двадцать минут до отхода последнего поезда на Кофудзу. Зал ожидания 3-го класса вокзала Симбаси был битком набит самой разношерстной публикой. Но когда в зал вошла девочка с прической «Титова», с белым воротничком, видным из-под пестрого кимоно, повязанная алым шелковым поясом, в дорогих сандалиях и в сопровождении огромной собаки, все, кто был в зале, словно по команде уставились на нее. Митико обвела зал серьезными черными глазами и села, вернее почти упала, на скамейку в углу, рядом с каким-то стариком и старушкой, по виду – крестьянами, с огромными узлами за спиной.
– Вот так пес! Здоровенная собака!
– Что это за девочка? Как она сюда попала? – раздался кругом разноголосый шепот. Митико, коротко вздохнув, осматривалась по сторонам. Нэд уселся у ее ног, неусыпно сторожа хозяйку.
Старик и старушка рядом с Митико о чем-то заговорили между собой, не спуская с нее глаз. Митико прислушалась, но большую часть их слов понять не могла. Единственное, что она отчетливо уловила, было слово «Кофудзу». Митико смутно помнила, что во время поездки в Атами они проезжали Кофудзу. Минуту-другую Митико внимательно приглядывалась к старикам.
– Когда уходит поезд в Кофудзу? – внезапно проговорила она.
– Поезд в Кофудзу? Скоро, сейчас уже будет отправляться. Мы тоже едем в Кофудзу… А тебе, барышня, тоже туда надо? – спросил старик.
– А дальше Кофудзу поезда не ходят?
– Верно, верно, дальше не ходят… Через горы Хаконэ не проложили еще дороги… А тебе куда нужно-то?
Митико промолчала.
– Одна едешь?
Митико продолжала молчать.
– А провожатые твои куда же подевались? – полюбопытствовал старик.
– Этот здоровенный пес твой, что ли? – спросила старушка.
Митико утвердительно кивнула.
В толпе, прислушивавшейся к этой беседе, снова начали оживленно переговариваться, но в этот момент открылось окошечко кассы и все с шумом поднялись с мест.
– Барышня, если тебе надо в Кофудзу, так уже начали продавать билеты… – заметил добродушный старик, и Митико, а вслед за нею и Нэд, встала.
– Славная какая барышня! – старушка ласково погладила Митико по голове.
– А ты сумеешь сама взять билет-то? – заботливо спросил старик, взглянув на Митико. Вместо ответа Митико опять только молча кивнула.
Вскоре подошла ее очередь.
– Направление? – раздался строгий голос из окошка.
– Кофудзу…
Услышав в ответ детский голос, кассир выглянул из окошка. Из-под черной челки на него смотрели большие черные глаза.
– Так. Один билет до Кофудзу… иен… сэн.
Сжав билет в руке, Митико все еще пристально смотрела на окошечко кассы.
– А деньги? – в голосе кассира, слишком усталого, чтобы разговаривать после долгого дня механического труда, звучали ласковые нотки, когда он произнес эти слова.
– Барышня, нужно заплатить деньги… – подсказал сбоку все тот же старичок.
– Разве за билет надо деньги?
– Без денег в поезде ехать нельзя… – кассир с улыбкой, но несколько подозрительно глядя на Митико, высунулся из окошка. Стоявшие в очереди с удивлением прислушивались. Вокруг Митико неожиданно образовалась толпа.

4

– Что там случилось? Воришку поймали?
– Заблудилась, что ли?
– Да, вишь, денег у нее нет на билет…
– Зайцем, наверное, хотела проехать? По виду и не скажешь… Бывают же пройдохи… Видать, из породы о-Мацу-ведьмы… О-Мацу-ведьма – так прозвали известную в XVIII в. мошенницу и отравительницу О-Мацу, казненную за многочисленные преступления.


– Да нет же, сразу видно, что хороших родителей…
Мачеха, верно, замучила, вот она и собралась бежать к отцу родному…
Как раз в это время прибыл поезд из Иокогамы и толпа увеличилась.
– Разойдись! Разойдись! – к Митико подошел полицейский. – В самом деле, девочка совсем одна…
Фамилия? – спросил он у Митико, которая, оказавшись в центре внимания толпы, слегка покраснела от смущения. – Мити, говоришь, зовут? А фамилия как?
Митико запнулась и молчала.
– Не понимаешь? Фамилия, говорю. Ну, Танака, например, или Уэда… Одним словом, фамилия, значит.
Митико чуть свысока взглянула на полицейского, по ничего не ответила.
– Где ты живешь? Нельзя все время молчать, не хорошо.
– Барышня, ты бы лучше сказала господину постовому все начистоту… – вмешался старый крестьянин, который все еще не решался отойти от девочки.
– Не надо бояться, отвечай… – поддержала мужа старушка.
В это время зазвонил звонок отправления, и старикам волей-неволей пришлось уйти. Митико молча проводила их взглядом.
– Надо посмотреть адрес на ошейнике у собаки… – посоветовал кто-то в толпе.
Полицейский, нагнувшись, хотел было притянуть к себе Нэда, но тот вскинул свою львиную голову и зарычал так грозно, что полицейский испуганно отскочил.
В толпе раздался смех. Полицейский побагровел.
– Разойдись, сказано было! А вы, барышня, пожалуйте сюда. Билет верните в кассу.
– Да никак это Мити? – проговорил в этот момент чей-то голос. Толпа раздалась, и перед Митико очутился изящный молодой человек лет двадцати пяти, с красивым, светлым липом, одетый в легкий летний костюм, с белым кашне вокруг шеи, в соломенной шляпе и с зонтиком под мышкой. При виде его Митико переменилась в лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105