Ему было известно о существовании на острове ядовитых змей, поэтому он не торопясь, с осторожностью отмеривая каждое движение, добрался до задней двери гаража. Она также оказалась закрытой, но следующее за ней окно было приоткрыто. Изнутри его закрывала сетка от насекомых с запором в нижней части, но ему не сотавило труда прорезать в ней квадратное отверстие при помощи перочинного ножа. Потом Дейв дотянулся до запора и открыл его.
Теперь он очутился на хорошо оборудованной кухне с прилегавшей к ней крошечной столовой, частично отгороженной стеной от гостиной по левую сторону от нее. Справа находились две спальные комнаты, разделенные большой ванной. Передняя комната тянулась над гаражом и её высокие окна выходили на веранду. Все полы были мраморными, обстановка в гостиной была новой, но подобранной со вкусом, кое-что было куплено на месте, а остальное привезено из Канады или Штатов. Стоял мягкий диван с двумя креслами, отделанный красным деревом столик, напольные лампы, массивный обеденный стол у одной из стен, двухтумбовый письменный стол и три симпатичных тканых ковра, сработанных мастерами где-нибудь в Доминиканской Республике. Передняя стена комнаты была стеклянной, и некоторое время Дейв смотрел на раскинувшуюся внизу долину.
Направо от него по диагонали за лентой шоссе виднелись крыши домов рабочих предприятия известного здесь как компания Беймор, ещё дальше начинался залив, его воды в лучах заходящего солнца казались темно-серыми. В помещении тоже начинало темнеть, и Уоллес, все ещё не догадываясь о цели своих поисков, направился к письменному столу.
Его ящики были не заперты, в них было множество бумаг относившихся к вопросам развития и застройки его участка, это были отчеты, планы и синьки различных чертежей и документов. После неудачи в этой комнате он направился в дальнюю спальню и сразу понял, что она ещё не жилая, тогда Дейв поспешил в ближнюю спальню, которая была просторнее с роскошной двухспальной кроватью, высоким комодом, туалетным столиком, обтянутым тканью стулом и телевизором.
В одной из её стен за раздвижной дверью был платяной шкаф, набитый костюмами, широкими спортивными брюками и куртками, и три стоявших на полу дорожных сумки сразу привлекли внимание Уоллеса. Две из них были просто громадными, а третья довольно небольшой, из тех, что берут с собой в короткие поездки. Он присел на корточки, чтобы поближе познакомиться с ней, и тут же вспомнил, что произошло с небольшим футляром для шляп его жены, а когда обнаружил, что из всех трех эта сумка единственная оказалась незапертой, то его охватило сильное возбуждение.
Дейв знал почти наверняка, что его перочинному ножу будет не по силам справиться с запором. Он встал и поискал глазами какое-нибудь орудие. Новое препятствие заставило его поторопиться, и Уоллес бегом направился на кухню и стал рыться по ящикам. Он даже выругался про себя, когда не смог найти ничего мощнее обычной отвертки, а на его лбу и спине выступил пот. Но и с этим инструментом ему удалось успешно справиться с работой, а когда Дейв начал знакрмиться с её содержимым, то что-то обнадежило его и утвердило его в своей правоте.
На эту мысль его не подтолкнул ни один из попавшихся ему на глаза предметов – ни паспорт, ни корешки использованных авиабилетов и пара обычных конвертов, ни даже пачка новых американских пятидесятидолларовых банкнот. Это был запах.
Слабый, но явственно различимый для того, кто жил с ним все эти три года, и он знал, ошибки быть не могло. Это был запах духов Фэй. Уоллес обнюхал первый конверт и положил на место. Второй из них оправдал его ожидания, и ему стало понятно, что именно он был взят из её футляра, пролежав там какое-то время, конверт приобрел сильный и устойчивый запах её вещей. Через мгновение Дейв был уже на ногах и доставал из него довольно толстую пачку газетных и журнальных вырезок, из которых две или три были с фотографиями. Заголовки статей настроили его на соответствующий лад, а выбрав лучшую фотографию, он закрыл сумку и дверцу шкафа и мысленно сравнил фото с оригиналом. Его воображение рисовало ему короткую стрижку тронутых сединой волос, загорелое лицо, выдающийся вперед нос, полные губы с нависающими над ними усами и затемненные стекла очков. Лицо на фотографии было бледным, ни усов, ни очков на нем не было, волосы были черными и длинными, но черты были ему знакомы. Без всякого сомнения это был Джо Андерсон собственной персоной.
Вырезки рассказывали о человеке по имени Джеймс Эдерли, и Уоллесу надо было только пробежать их глазами, чтобы понять, что это была за птица, и почему этот конверт представлял собой такую ценность. Он уже был наслышан о знаменитом или уже безвестном мистере Эдерли. Больше недели все Нью-Йоркские газеты пестрели материалами об этом человеке.
То, что он совершил, было уже само по себе сногсшибательной новостью, и это было замешано на его склонности к личной известности. У него был двухквартирный дом на Саттон Плейс в Нью-Йорке, дом в Палм Спрингс и арендованная вилла на итальянской Ривьере. его жена, к тому времени уже разведенная с ним, коллекционировала картины и драгоценности, а сам Эдерли, неутомимый восходитель по социальной лестнице, кутила и развратник, постоянный посетитель ночных клубов, из которого вытягивали стодолларовые чаевые, если только кто-нибудь ещё кроме метрдотеля знал о его щедрости.
Когда-то это был мелкий спекулянт на фондовой бирже, удача повернулась к нему лицом и вот он уже крупный финансовый воротила. С помощью друзей он овладел контрольным пакетом акций компании по производству косметики и сделал её процветающей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62