Иногда преследуешь сам, иногда преследуют тебя – обычно и то, и другое одновременно. Скрытые ходы, внезапные измены, бесконечное увеличение количества врагов, которые сильнее тебя. Это захватывающая, всепоглощающая игра, самая настоящая игра из всех.
Только что появился новый враг – нечто по имени «Мега». Агрессивный, безжалостный, у него много оружия и сильных сторонников. Но мозги у него маленькие и медленные, как у динозавра. Сонода может точно предсказать, как «Мега» будет реагировать на разные приманки и ложные следы, которые он расставляет на пути. Довольно скоро Сонода сможет подстроить достаточно ловкий капкан, чтобы обмануть инстинкты врага, капкан, из которого тот никогда не сможет освободиться.
Главное – рассчитать время.
Насадить наживку. Ждать.
Потом дернуть джойстик.

Семь

Пять тридцать утра. Митчелла будит дождь. Не звук дождя, а ощущение холода и сырости на щеке. Он открывает глаза. Вот что он видит: темное пятно в форме Австралии на потолке. Он поворачивает голову. На татами рядом с его подушкой – лужица грязноватой воды.
Плохое начало дня. Предвещает затяжные переговоры с бабушкой Абэ, хозяйкой. Инстинктивно она будет обвинять в протечке именно его, как обвиняет в коротких замыканиях и засорах в туалете. Вот что можно будет прочесть в ее слезящемся взоре и невнятных проклятиях:
«Иностранец позволил дождю промочить священные татами! Вот кто вредит нашей двухконтактной незаземленной японской системе электроснабжения, перегружая ее компьютерами, принтерами и тому подобными глупостями. Вот чьи гигантские экскременты забивают наши стройные японские канализационные трубы. Никогда больше я не сдам свою квартиру подобному иностранцу!»
Так Митчелл это интерпретирует, хотя даже в его воображении проклятия бабушки Абэ невозможно расшифровать.
Он встает на ноги, сворачивает футон и запихивает в шкаф. Капли воды все еще набухают где-то в середине Нового Южного Уэльса. Он берет миску для риса и подставляет ее под пятно, чтобы их ловить. Кофе, тост, новости по телевизору. Мэр какого-то городка в Тохоку арестован за взяточничество. Банк «Мицутомо» списывает двести миллиардов иен в просроченные обязательства. Уровень рождаемости падает. Фондовый рынок падает. Количество «морских ушек», выловленных японскими искателями жемчуга, также падает. Не происходит ничего, абсолютно ничего хорошего.
Упоминание о банке «Мицутомо» настраивает мысли Митчелла на «Мегу», «Софтджой» и собственные шаткие позиции младшего аналитика в «Вест Бавария Секьюритиз». Может, Скотт Хамада и прав. Может, машина будущего поколения «Меги» действительно выиграет. Если так, «Софтджою» конец. В то время как «Мега», гигантская империя электроники – раскрученный брэнд, киностудия в Голливуде, участие в спутниковом телевидении, средства массовой информации по всему миру, «Софтджой» все прибыли делает на видеоиграх. Потеряет свою позицию на этом рынке – и можно закрывать лавочку. Рынок полностью достается «Меге». А Скотту Хамаде достается бонус размером с ВНП маленькой африканской страны. А Митчелл прекращает работать в «ВВС».
Этот последний вывод неизбежен. С тех пор как Митчелл начал рекомендовать акции «Софтджоя» как «хит года», они снизились на 30 %. Инвесторам, купившим их, уже досадно. Если Хамада хотя бы наполовину прав в своих предсказаниях, через несколько недель они возжаждут крови.
Что делать? Митчелл мог бы пересмотреть рекомендацию на «держать минус», ссылаясь на «непредвиденные неблаготворные изменения в климате отрасли» и тому подобный вздор. За это его бы, конечно, возненавидели, высмеяли и назвали бы жалким трусом. Но работу бы он сохранил.
Или же он мог бы настоять на своем, пересмотреть долгосрочную рекомендацию на «покупать плюс». В этом случае он мог бы стать героем. Или безработным злодеем.
Выбор жесткий и экзистенциальный. Верить Скотту Хамаде, с его гарвардской магистерской степенью по деловому администрированию и первым номером в рейтинге журнала «Институциональный инвестор». Институциональный инвестор – юридическое лицо, активно инвестирующее в акции и другие финансовые активы (страховые компании, пенсионные и паевые фонды, корпорации). На них приходится 50–70 % ежедневного оборота Нью-Йоркской фондовой биржи (остальное – на индивидуальных инвесторов и биржевиков).

Или же верить собственному инстинкту, отточенному часами, проведенными за играми «Меги» и «Софтджоя».
Митчелл полощет кофе во рту. Водичка кап-кап в миску для риса. Снаружи снова заквакали лягушки.

Мори приезжает в офис рано – его энергию подпитывает щедрый бонус, который Кимико Ито перед ним подвесила. Завтрак за рабочим столом – два пельменя с креветками, банан, кофе. Мори хлопает в ладоши перед маленьким алтарем на стене, умоляя богов о небольшой удаче, и приступает к работе.
Первый утренний звонок – Кадзуко, в компанию по потребительскому кредитованию. Мори нужно выяснить, где Канэда, исчезнувший охранник. Куда бы этот человек ни переехал, он мог взять деньги со счета, или сходить в поликлинику, или арендовать видеокассету, или как-нибудь еще зацепить невидимую паутину данных, доступных Кадзуко. Когда это произойдет, она немедленно известит Мори. Кадзуко всегда выполняет обещания. Положив трубку, Мори в который раз гадает: что она за человек? Судя по голосу, у нее есть здравый смысл, думает она быстро, удивить ее трудно. Судя по тому, какие услуги предоставляет, – женщина она непростая, дорогу ей переходить опасно.
Второй звонок – инспектору Симе, полицейскому старейшине в Синдзюку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112