– Отрежь ей руку! – кричит кто-то из толпы. – Отрежь руку, и все нормально!
– Спасибо!
Игрок поворачивается к панели управления. На экране самурай, приплясывая, выходит вперед и делает выпад, срезая мечом руку обезьяны по запястье. Обезьяна бессмысленно корчит рожи, из руки хлещет ярко-красный фонтан. Женщины в толпе испуганно визжат. Однако отрезанная рука по-прежнему сжимает меч, который продолжает вращаться и сверкать, как живой.
– Ну вот! – в отчаянии выкрикивает игрок.
И впрямь – «ну вот». Через несколько секунд самурай лежит на полу, и жизнь утекает из раны на его шее. У обезьяны заново отрастают конечности, и она превращается в симпатичного молодого человека, лидера одной из самых популярных рок-групп. Ритмичная музыка доносится из скрытых колонок; некоторые начинают подпевать словам песни. Невысокий человек с большой головой тоже подпевает. Он хорошо знает слова, потому что написал их сам.
Игрок вылезает из-за пульта управления, уступая место следующему. Пробираясь сквозь толпу, он молчит. Глаза его пусты, губы плотно сжаты. Невысокий человек смотрит на его руки, замечает подергивающиеся пальцы. Судя по физиологической реакции, последствия игры изгладятся не раньше, чем через час.
На заре бизнеса «Софтджой» экспериментировал с грубыми технологиями внушения. В ответственные, критические моменты, когда мозг наиболее восприимчив к информации, в углу экрана вспыхивали соответствующие сообщения. Но результаты мало что дали. В одном эксперименте, например, подсознание игроков обрабатывали словом «жажда» и картинами песчаных дюн и яркого солнца. К сожалению, эффект повышения спроса на напитки был статистически неотличим от результатов повышения температуры в зале на два градуса.
Человеческим мозгом невозможно манипулировать, как машиной, но его можно ввести в определенные эмоциональные состояния с помощью тщательно подобранных стимулов. На этом основаны кино, реклама и тому подобные визуальные миражи. На этом основана и система КХИ. Исследователи «Софтджоя» разработали абстрактный подход, наполняя простые сюжеты своих игр соответствующими цветами, формами и световыми эффектами. Были выявлены конфигурации, стимулирующие такие эмоции, как страх, злоба, возбуждение. Дальнейшая работа показала, что интенсивностью этих эмоций можно управлять при помощи варьирования частоты звуковых эффектов. В первых испытаниях галереи такие игры приносили на 15 % больше выручки, чем другие. Впоследствии цифра возросла до 20, затем до 40 %, и доля повторного обращения к игре также увеличилась до поразительного уровня в 40 %. Иначе говоря, если вы раз сыграли в эту игру, вы не можете остановиться и приходите играть еще.
«Волшебная обезьяна» – простая игра, в ней нет ничего инновационного и мудреного. Но человек с большой головой знает, что она может вызывать настоящий страх, в центральную нервную систему впрыскивается настоящий адреналин. Вот почему у игрока, проталкивающегося к выходу, было такое серое лицо и зажатые плечи. Вот почему некоторые несчастные впервые испытали приступы эпилепсии в галерее видеоигр.
В кармане невысокого человека пищит пейджер. Он вынимает его, читает сообщение, подтверждающее, что в его номере отеля через два часа начнется встреча. Он незаметно направляется к двери.

Мори…
Продраться сквозь плотную праздничную толпу… Сбежать, спастись…
Салюты над рекой, сияющие цветки, взрывающиеся в ярко-синем небе…
Заточенная звезда вылетает из руки ниндзя в перчатке, парит над толпой…
Мори уклоняется. Звезда уточняет курс, поворачивая и снижаясь к нему. Сверхъестественная точность. Есть лишь один способ избежать этих вращающихся лезвий. Мори должен открыть глаза. Но ресницы сделаны из цемента. Отказываются повиноваться. Мори поднимает пальцы к глазам, заставляет их открыться.
Ниндзя исчезает, исчезают праздничная толпа, салюты, тяжкие яркие цвета.
Мир становится серовато-зеленым, зеленовато-серым. Мори лежит на спине в зарослях пырея и бамбука. Он встает на четвереньки, втягивает в легкие сырой воздух, пытается вспомнить, где он, кто он.
И Танигути, и его друга след простыл.
Еще кое-что: над верхушками бамбука вьется тонкая струйка дыма.
Мори прослеживает глазами эту струйку от неба до окна дома за забором. С той же стороны – шум, вопли людей, визг сирен.
Когда он видел это окно в последний раз, оно было закрыто.
Когда он видел это закрытое окно в последний раз, не было никакого дыма.
Немедленное решение: не время теоретизировать. Время сматываться.
Мори поспешно удирает по тоннелю храмовых ворот, пробегает мимо самого храма и вниз по каменной лестнице к главному входу.
«Дайхацу» уже уехала, зато напротив фасада одного из жилых домов стоит пожарная машина. Кругом носятся и таскают огромные шланги пожарные в светящихся серебристых костюмах. Проходя мимо, Мори принимает вид обычного в таких случаях любопытства. Один из пожарных стоит в стороне от остальных, выкрикивая приказания в мегафон. Он подозрительно смотрит на Мори, которому приходится играть типичного зеваку. Мори останавливается, упирает руки в бока и таращит глаза.
– Что случилось?
– Пожар, – тоном эксперта говорит пожарный.
– Надеюсь, никто не пострадал?
Пожарный качает головой.
– Пока никто. Повезло; квартира-то дотла выгорела.
– Правда? А какая квартира?
– Номер 303.
Пожарный смотрит на Мори, будто ожидая, что тот что-нибудь скажет. Мори кивает, сохраняя спокойствие.
Пожарный сначала озадачен, потом издает короткий смешок.
– Понятно. Когда живешь в таком районе, всюду знаменитости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112