В сравнении со мной ты – лишь ремесленник, но можешь достичь большего.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я стремлюсь остановить боль, а не умножать ее.
ПАТРОН: Наверняка ты так и думаешь. Но жизнь устроена несколько иначе... Своя темная сторона есть у каждого, Джек. Мы подавляем ее, загоняем вглубь с помощью индоктринации, подчинения нормам цивилизации. Стоит нарушить эти нормы, темная сторона выходит наружу – и с течением времени этот процесс все ускоряется. Это должен знать любой хороший специалист по психологии правонарушителей, каким являешься и ты; примеров тому – множество. Полагаешь, ты сам не подвержен процессу? Выработал иммунитет? Думаешь, твой вкус к пыткам не развивался? Если ты настолько ценишь искренность, не лги самому себе.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я буду честен, если ты подашь пример.
ПАТРОН: Разумеется. Что ты хочешь узнать? Мое имя, адрес, удобное время, когда ты мог бы заглянуть в гости?
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Расскажи мне о Сэме.
ПАТРОН: Джек, ты меня поражаешь. Все эти увертки, отрицание... Миг, и их нет! Впрочем, я и не сомневался.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Заданный вопрос подтверждает мою личность, а значит, и искренность. Ответь на него.
ПАТРОН: Ты уверен, что хотел бы знать ответ, Джек? В конце концов, ты сам сказал, что стремишься остановить боль, а не умножать ее.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Тебе не понять ни меня самого, ни моих устремлений. Все, что ты можешь рассказать мне о сыне, не причинит новой боли ни мне, ни ему.
ПАТРОН: Знаю, знаю. Ты просто хочешь закрыть дело. Но знаешь, Джек... Уступив твоей просьбе, я разрушил бы то чудесное творческое напряжение, которое движет тобою. Прости, но я не могу этого сделать. Если нужны ответы – приди и возьми их.
В любом случае, ты был со мною честен, и я отвечу взаимностью: я не намерен убивать тебя, Джек.
У меня иные планы.
* * *
Этим проблемы не ограничивались.
Джинн-Икс наладил целую систему доставки корреспонденции; но он работал в курьерской фирме, и посылки, отправленные на фиктивные адреса, оказывались у него в руках. Не имея подобного преимущества, Джек должен был назвать реальный адрес, и даже если пользоваться методом "перехвата", которым он ранее делился с Гурманом, оставался шанс угодить в расставленные сети.
В итоге Джек додумался до плана, который, по его мнению, мог сработать. Немного рискованный, он к тому же зависел от предварительной разведки, но Джек решил, что сумеет осуществить задуманное.
Будь Никки по-прежнему рядом, сделать это было бы легче.
* * *
Ресторанчик назывался "У Бона на Бродвее" – маленькое, но популярное заведение в восточной части Ванкувера Официантка за кассовым аппаратом подняла взгляд, когда открылась дверь, и увидела почтового курьера в коричневой форме и с пухлым свертком под мышкой.
– Доставка для... Вообще-то, тут написано "Владельцу", – сказал курьер.
– Минуточку, – откликнулась Джулия, официантка. – Бон!
На ее зов поспешил китаец с широким улыбчивым лицом.
– Да? Что тут у вас?
– Посылка, – сказала Джулия, брюнетка с прической "перьями" и с вытатуированной на предплечье русалкой. – Ты чего-нибудь ждешь?
– Да нет, ничего я не жду, – сказал Бон. – А что в ней?
– Ума не приложу, – пожал плечами курьер. – Поставьте здесь свою подпись и узнаете.
Пока Бон царапал на бланке, Джулия разглядывала сверток.
– Тут написано, из Айдахо, – заметила она.
– Чудеса. У меня нет знакомых в Айдахо, – сказал Бон. Курьер уже ушел.
Пожав плечами, Бон еще раз вгляделся в наклейку с адресом.
– Ну, адрес-то наш, – поразился он. – А отправитель... Какая-то контора... "Эф-Экс Лабс". Посмотрим, что внутри.
Бон разорвал обертку. Внутри обнаружились сразу две вещи: видеокассета и запечатанный пакет из прозрачного пластика. В нем лежала человеческая рука.
– Ужас! – со смехом сказала Джулия. – В твоем меню появилось новое блюдо?
– Я знаю, что это такое, – с улыбкой закивал Бон. – Это те ребята, киношники. Они еще обещали мне, что, дескать, прославят меня на весь свет!
В Ванкувере располагалось столько киностудий, что город нередко называли Северным Голливудом; деятели кино частенько заглядывали к Бону, чтобы устроиться в одной из кабинок или посидеть на одном из разнокалиберных стульев у стойки. Стены здесь были покрыты плакатами фильмов и сувенирными материалами со съемок.
– А записки нет? – спросила Джулия.
– Нет, – сдвинул брови Бон. Пакет он сунул под кассу, чтобы не увидели клиенты. – Наверняка чья-то шутка...
Они вернулись к работе. А примерно через полтора часа в заднюю дверь ресторанчика, выходившую на парковочную стоянку, вошел мужчина в деловом костюме. Подойдя к Бону, он сказал:
– Э, простите. Можно задать вам вопрос:
– Валяйте, чем смогу – помогу, – заулыбался Бон; с любыми клиентами он обращался так, словно те были постоянными посетителями ресторана.
– Я хотел узнать, не доставили ли вам по ошибке одну посылку.
Бон сощурился, улыбаясь:
– Смотря что в ней было.
– Ну... резиновая рука. И несколько снимков.
Рассмеявшись, Бон хлопнул мужчину по плечу.
– Ага! Значит, это для вас! А мы тут гадаем, что бы это значило...
Мужчина растерянно улыбнулся в ответ. Ему было за тридцать, гладко выбрит, на шее – неплотно затянутый галстук.
– Вы уж простите нас за ошибку. В Штатах есть мастерская спецэффектов, там выполняют кое-какие наши поручения. Мы снимаем пилот нового телесериала.
– Ну да, ну да. Без проблем. Пойду принесу.
Бон подвел мужчину к кассе, вытянул из-под нее пакет и видеокассету.
– А вот снимков там не было. Только кассета.
– Ну да, все правильно. Они собирались распечатать несколько кадров, но, наверное, решили выслать всю сцену. Спасибо.
– Не за что!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99