Частью за это, частью за то, что он был человек храбрый и доброго сердца и хорошо делился тем, что у него было, собрались к нему другие люди, так что наконец у него было уже 300 всадников. Когда же их набралось столько, он начал ходить по землям и грабить и воровать все, что мог, для себя и для них, также выходил на дорогу и грабил купцов».Когда позднее возникнет традиционная и красивая легенда об избранничестве Тимура, о ниспослании ему власти свыше, он сам будет первым, кто уверует в нее. И тогда трудно будет представить, что в основании его блистательной власти и могущества лежат украденный некогда баран или купец, зарезанный где-то на караванных тропах Хорезма.Именно к ним, к создателям империй, к основателям династий, относятся слова Макиавелли: «Много безопаснее внушать страх, нежели любовь». Общие закономерности облекаются в сходные одежды. Любопытно обнаружить ту же мысль на другом конце мира — в словах знаменитого Хаджи-бека, советника турецкого султана Мурада IV. «Потомков Адама можно приучить к повиновению только силой, а не убеждением», — повторял он.В качестве символа этой силы, ее средоточия выступал сам правитель. Когда были расшифрованы урартские клинописные тексты, многие исследователи пришли в недоумение. Почему царь Урарту, живший около трех тысячелетий назад, считал необходимым, чтобы все жившие после него знали, что на своем коне по имени Арциб он совершил прыжок длиной в 22 локтя (11,5 метра)? Почему его правнук, тоже царь, позаботился оставить надпись о том, что он пустил из лука стрелу, которая пролетела 950 локтей (492 метра)? Достижения, которые сегодня мы рассматриваем как спортивные, в то время воспринимались совсем в иной плоскости. Личная физическая сила была качеством, дающим право на власть.Поэтому так ревниво относились правители древности к любой попытке поставить под сомнение их физическую силу и храбрость. Ибо это означало поставить под сомнение само их право на власть. Вот почему таким важным представлялось фараону Аменхотепу II запечатлеть на стеле в Мемфисе свой военный подвиг, совершенный, как не случайно подчеркнуто в начертанном на ней тексте, им одним, и только одним: «Проследовал его величество на своей боевой упряжке в Хашабу. Был он один, никто не был с ним. Спустя короткое время прибыл он оттуда, причем привел он 16 знатных сирийцев, которые находились по бокам его боевой колесницы. 20 отрубленных рук висели на лбу его лошади, 60 быков гнал он пред собой».Сообщения о подобных деяниях служили единственной цели — утверждению исключительного права данной личности на власть. О том же, как совершались порой эти подвиги, мы можем судить по рассказу Плутарха о персидском царе Артаксерксе II.Когда Артаксеркс начал войну со своим братом Киром, который оспаривал у него престол, он вывел на битву огромную армию. В этой битве Кир был убит воинами своего брата. Но Артаксерксу было мало этого, он желал, чтобы все говорили, будто брата одолел и убил именно он, своей рукой. Поэтому, вручая дары тому, кто нанес Киру первую рану, и другому воину, убившему его, он так сказал об их заслуге:— Первым о смерти Кира сообщил мне Артасир, вторым — ты.Тогда один из них, считая, что его обделили славой, стал повсюду кричать и клясться, что это он нанес первый удар брату царя. Узнав об этом, Артаксеркс повелел обезглавить болтливого воина. Но мать Артаксеркса стала просить его:— Не казни, царь, негодяя карийца такой легкой казнью. Отдай его лучше мне, а уж я позабочусь, чтобы он получил по заслугам за свои дерзкие речи.Царь согласился. А его мать приказала палачам утонченно мучить несчастного десять дней подряд, а потом выколоть ему глаза и влить в глотку расплавленную медь.Участь второго, Митридата, оказалась не лучше.Как-то он был приглашен на пир, куда явился в драгоценном платье и золотых украшениях, пожалованных ему царем. Во время пира, когда вино развязало языки, один из евнухов обратился к нему с льстивой речью:— Что за прекрасное одеяние подарил тебе царь, что за ожерелье и браслеты и какую прекрасную саблю! Какой ты, право, счастливец, все взоры так и тянутся к тебе!Этих речей было достаточно, чтобы, расхваставшись, Митридат сказал, что это он, своей рукой метнул копье, которое пробило висок брату царя.— От этой раны, — воскликнул Митридат, — он и умер!«Все остальные, — пишет Плутарх, — видя беду и злой конец Митридата, уставили глаза в пол, и только хозяин дома сказал:— Друг Митридат, будем-ка лучше пить и есть, преклоняясь перед гением царя, а речи, превышающие наше разумение, лучше оставим».Волею царя, ревнивого к своей боевой славе, Митридат был отдан живым на съедение червям и мухам. Спасительная смерть пришла к нему только через семнадцать дней.Правда, уже во времена Артаксеркса II физическая сила как первоисточник права властвовать над другими играла скорее символическую роль. Тем не менее качеству этому придавалось большое значение. Как ни странно, значение это сохранилось и до наших дней. И сегодня для престижа руководителя государства важно выглядеть здоровым, демонстрируя хорошую физическую форму. Ни над чьими портретами ретушеры не работают так тщательно, как над портретами политических деятелей. Когда же кому-либо из них предстоит выступать перед телезрителями, гримеры старательно скрывают на их лицах все следы разрушительного времени. Политический руководитель всегда должен казаться исполненным здоровья и физической силы. Зная это, де Голль, например, никогда не появлялся перед телезрителями в очках. Тексты его выступлений, которые он писал заранее, специально для него печатались очень крупным шрифтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131