Вошел механик, поивший машину из чайника, и начал разливать по кружкам крепкий чай. Пиура достал из-под койки ящик, высыпал на стол галеты и большие желтоватые куски сахару. Чай был очень горячий. От него, от сахара и галет попахивало машинным маслом, но Ринтыну казалось, что он никогда не пил такого вкусного чая.
– А теперь иди поспи,– сказал Ринтыну после чаепития Пиура.– Нам еще долго идти по морю.
В пассажирской каюте воздух был легче и словно переливался в такт качке. На широких нарах с позеленевшими лицами лежали пассажиры. Некоторые из них тихонько стонали. Аккай, Петя и Ёо сбились в кучку, как щенки в чоттагыне, и сладко посапывали во сне. Ринтын втиснулся между Петей и Аккаем и закрыл глаза. За тонкой перегородкой тяжело стучала машина, корпус шхуны содрогался от ударов волн и гудел. Мальчик уснул.
Тишина разбудила Ринтына. Он открыл глаза и прислушался: вокруг сонное дыхание, мотор молчит, за бортом шхуны тихо плещется вода.
Ринтын вышел на палубу. Ярко светило солнце, пронизывая толщу морской воды. У штурвала никого не было. “Нерпа” стояла на якоре. Хотя Пиура и поставил шхуну на таком расстоянии от берега, на котором обычно становились на якорь большие океанские пароходы, дома поселка Кытрын были отлично видны. Да, здесь не было ни одной яранги: весь поселок от начала до конца состоял из деревянных домов!
19
Первое, что Ринтыну бросилось в глаза, когда он сошел на берег, была железная дорога. Почти от самой воды через весь поселок протянулись рельсы до крайнего дома, где и помещался пионерский лагерь.
Ребят встретил начальник лагеря. Это был молодой еще человек с большой копной волос на голове. На плохом чукотском языке он крикнул:
– Здравствуйте, ребята! Меня зовут Андрей Иванович. А вас как?
Каждый назвал себя.
Андрей Иванович погрузил на вагонетку вещи ребят и посадил на них Ринтына, Петю и Ёо. Старшеклассники пошли пешком и помогали Андрею Ивановичу толкать вагонетку. Железные колеса громко стучали на стыках рельсов. Навстречу бежали вытянутые в одну линию деревянные дома.
После короткого отдыха ребят повели в столовую.
Каждому дали большую кружку сладкого чая и булочку с маслом.
Перед обедом пришел вельбот из Мэчигменской губы, привез еще четырех человек: трех девочек и одного мальчика. Мальчик был старше Ринтына. Макушка у него была чисто выбрита, как у настоящего оленевода. Он подошел к Ринтыну и без всяких предисловий сказал:
– Меня звать Кымчек. Я первый раз в русском селении. Боюсь потеряться. Можно, я буду с вами?
– Можно,– обрадовался Ринтын: несмотря на то, что с ним были его товарищи, он чувствовал себя как-то одиноко.
Андрей Иванович повел прибывших ребят в баню. Он разделся вместе с ними в предбаннике, и ребята раскрыли от удивления рты. У Андрея Ивановича на груди росли волосы! Он похлопал себя по волосатой груди, потом раскрыл большой чемодан и выдал каждому по паре штанов – одни белые, другие черные; по майке и белой верхней рубашке. А Кымчеку дал красный галстук с красивой металлической застежкой.
Все уже давно кончили мыться, а Кымчек все мылился и обливался водой. Ему, должно быть, понравилось это занятие.
– Скорее, Кымчек,– сказал Андрей Иванович.
– Идите, догоню,– ответил тот из облака пара.
Андрей Иванович показал ребятам их кровати, научил, как их надо убирать.
Ринтын с Петей вышли на улицу. Им не терпелось поскорее осмотреть невиданное стойбище без единой яранги. На крыльце гурьбой стояли незнакомые ребята и громко смеялись. Тут же находился Андрей Иванович и тоже смеялся.
Вдоль рельсов, шагая по шпалам и не обращая внимания на крики и хохот, шел Кымчек в чистых белых штанах.
– Смотри, Петя,– толкнул Ринтын товарища в бок.– Он, кажется, наверх надел нижние штаны!
– Кымчек,– сказал Андрей Иванович, когда мальчик подошел,– если всегда носить одни белые штаны, сколько их тебе понадобится!
– Но так красивее! – возразил Кымчек.– Я видел около бани человека в длинной белой рубахе, она спускалась ниже колен.
– Это доктор,– засмеялся Андрей Иванович.– Ему можно так одеваться. А ты иди в комнату и переоденься.
Вечером состоялось торжественное открытие пионерского лагеря. Вокруг площадки, посредине которой стояла высокая мачта, выстроились рядами ребята. Ринтын, Петя, Аккай и Ёо попали в группу самых маленьких, и их поставили впереди. Заиграла труба, загрохотал барабан, и к небу взвился красный флаг.
За холмом на берегу озера был сложен огромный костер. Недалеко от него была устроена площадка, на которой выступали танцоры, певцы и чтецы.
Ринтын совсем растерялся от непривычного шума. Такое же чувство испытывали и остальные его товарищи, они жались друг к другу и, переговариваясь шепотом, обсуждали праздник.
– Сколько дров зря горит! – качала головой Ёо.– Нам бы на целое лето хватило!
– На таком огне можно целого моржа сварить,– сказал Аккай.
– Или много чаю,– добавил Кымчек.
Долго не могли уснуть в тот вечер ребята. Кымчек рассказывал о своей школе, открытой только в прошлом году:
– Мне десять лет было. Я очень хотел учиться, а дед не пускал. Украдкой стал посещать школу. Учитель тогда сказал мне: “Ты, Кымчек, как настоящий пионер”.
В комнату вошел Андрей Иванович.
– Вы что не спите, ребята?
– Непривычно на подставке,– ответил Кымчек.– Боимся свалиться.
20
– Подъем! – громкий крик разбудил Ринтына. По всему дому раздавался вой трубы и грохот барабана.
– Быстро, быстро одевайтесь! – кричал Андрей Иванович.
Испуганный Ринтын начал торопливо натягивать штаны. “Что-нибудь случилось! – лихорадочно думал он.– Может быть, дом загорелся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185