ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И если уже две тысячи лет бог не показывается, то это потому, одни из вас говорят, что надо все вытерпеть, а другие — что Он покинул нас с отвращением.
Но если пути его неисповедимы, то почему не допустить и третье? А вдруг он считает, что мы достигли того уровня, когда сами сможем установить на земле закон добра? Кто может доказать, что это не так, если пути его неисповедимы? Доказать это некому.
Но если это допустить, тогда получается, что наступили времена, когда даже для верующих вера в человека и есть вера в бога.
И тогда наступит век, когда люди станут радоваться неравенству равных, потому что оно будет не для насилия над остальными, а на пользу им.
И если ты веришь, что воля есть божье достояние и подарок человеку, то вера в людей и есть высшее проявление веры в бога, который считает, что теперь мы и сами выпутаемся. И еще раз спрашиваю: кто может доказать, что это не так?
И потому не надо мешать мне быть мной, а тебе быть тобой.
И если люди хотят узнать, кто они, — всмотримся. Мы отличаемся друг от друга лишь как ноты в строке.
Возвыситься можно только для равенства. Никакого другого возвышения нет. Все дело, до какого равенства возвыситься — до равенства убожества или до равенства великого духа».
И она ответила:
«На другой год приезжай. Поедем в Киевскую лавру. Подумаем окончательно. Мария».
«Когда Таня умерла, был такой ветер, что я понял, скоро приедет Громобоев, и он явился серым днем похорон.
Дед сказал Витьке Громобоеву:
— Уведи его.
И мы пошли пешком и шли долго. И пришли на Пустырь, окруженный армией бульдозеров в сером дыму, и бульдозеры дожевывали старое место.
И там я отыскал старое било — рельс на проволоке, еще с войны.
Рассказывали мне, что я бил в рельс булыжником, окровенил пальцы и одежды, безобразно не помнил себя и орал:
— Человек умер!.. Человек умер!..
И на меня смотрели бульдозеристы и не трогали».
34
Формальная логика, как и математика, это надежда, что допущенное обобщение пройдет безнаказанно. 1+1=2. А еще Асташенков знал, что стакан сахару и стакан кипятка дадут полтора стакана сиропа, а не два. А уж что касается живого, то один мужчина плюс одна женщина вообще неизвестно чему равняются — иногда семья, иногда враги, а иногда и банда.
— Что вам нужно? — спросила Клавдия. — Она вам нужна? Вот и возьмите ее себе. А нам она не нужна. А почему не нужна — должны сами понимать.
Итак, Оля переедет к нам. Я поглядел на Немого. Немой веселый и свистит.
— Не свисти… Денег не будет, — сказала Клавдия, уходя.
— Стой! — крикнул дед.
— Что вам нужно?
— Ключ оставь, стерва, — сказал дед. Клавдия вынула ключ из сумочки и швырнула на пол. Немой поднял.
Итак, Олечка будет жить у нас. И Санька, ее сын, мой правнук.
Санька умный мальчик, твердый. Во втором классе отличник по арифметике. Физкультурник. Клавдия не нарадуется, говорит, главное — здоровье и уметь считать. Поживем.
А потом был фарс развода, или драма пошлости — это на чей вкус.
Когда до Зотовых судиться очередь дошла, Петр Алексеевич голову в плечи втянул и только об одном думал — опозориться или нет, влезать во все, что ему на суде открылось, или все же в грязи не валяться? А пока он раздумывал в помрачении ума, судья-женщина из Анкаголика все и вытянула. Как он сюда на суд за нами проник и почему трезвый — есть вселенская загадка и тайна тайн, и Зотов перед ней с робостью отступил, однако на этом суде выяснилась Клавдина интрига, болотная и мерзко пахнущая.
Клавдия, оказывается, пришла разводить Генку-балбеса и Олю вовсе не из-за Немого, который любил Олечку безвинно и беззаветно. На это ей было наплевать — мало ли кто на чужую жену глаза пялит. А все как раз наоборот. Оказывается, перед разводом она подкинула Олю к нам жить в надежде потом Немого под подозрение приплести и на него сослаться. Да номер и не прошел. Анкаголик-то по любому навозному делу знаток и экспертиза, за день до Олиного переезда Немого к себе увел, растолковал ему что к чему, и Немой вовсе в деревню уехал. Да Клавдия об этом не знала. И когда на суде услышала об этом, то сказала, что вранье, мол. Но Анкаголик судье на стол справку — шарах! — из деревни, с места работы нашего Немого, и там число указано раньше, чем Олечка к нам приехала. Клавдии и крыть нечем.
— Есть документ из колхоза, — сказала судья. — И дата поступления на работу.
— Она за него замуж собралась! — шумит Клавдия.
А ей:
— Разберемся…
— Кто он по профессии? — спрашивает заседатель.
— Святой, — отвечает Анкаголик.
Судья засмеялась:
— А земная профессия у него есть?
— Разнорабочий.
Все опять засмеялись с облегчением.
— Как муж, по-видимому, неподходящий, — сказала заседатель. — И изменой не пахнет.
— А чем подходящий муж пахнет? — оживленно спросил Анкаголик.
И его, конечно, хотели из зала удалить, но он забожился, что будет тихий. А когда стали выяснять, из-за чего же такая мерзостная интрига, он все же среди людей просунулся и на весь зал:
— Клавдиному сыну загранпоездка светит, а такая жена им ни к чему.
— Какая? — спросила судья.
Никто судье не ответил, и она настаивать не стала, а только потупилась да вздохнула. А Генка от стыда за всю картину сказал от полной безвыходности:
— Да плевал я на всех вас…
— Проплевался, — говорит Зотов внуку. И Оленьке: — Не горюй, доченька.
Она кивнула.
Клавдия в бешенстве, идиотизм на идиотизм наехал, грязь на грязь, туман на туман — загранпоездка у Генки, похоже, треснула, развела без пользы, и имущество постановили поделить.
— Пускай кольцо отдаст с надписью! — крикнула Клавдия.
Оленька тут же кольцо сняла с латинскими литерами и — судье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики