Вот это дилемма. Если не рассказать о снежинках, их могут уничтожить, спасая нас. Но если рассказать, GUT-корабль не придет за мной и я погибну».
Гоб, казалось, ждала ответа.
А Лвов вспомнила о том, как выглядит Солнце, зависшее на рассвете над ледяными полями Плутона. И решила пойти на обман:
- Мы ничего не скажем. Пока. Но я совершенно не согласна ни с одним из предложенных тобой вариантов.
Гоб расхохоталась:
- А что еще нам остается? Червоточина разрушена, даже флиттер выведен из строя.
- У нас есть время. Много дней, до того как GUT-корабль вынужден будет приземлиться. Давай поищем другое решение. Найдем способ беспроигрышно выйти из этой ситуации.
Гоб пожала плечами. На Лвов она смотрела с подозрением.
«И она права, - подумала девушка, с удивлением размышляя над собственным решением. - Я твердо намереваюсь рассказать правду позже, отказаться от GUT-корабля, если потребуется.
Я могла бы отдать жизнь за этот мир.
Думаю, что могла бы».
В последующие дни Гоб кое-как подлатала GUT-двига-тель и полетела к границе раздела собрать больше информации о феномене Алькубьерре.
Лвов странствовала по Плутону, все записывая на свою панель. Она полюбила кудрявые сугробы перистых облаков, огромную затуманенную луну, медленный пульс года длиной в век.
Повсюду она находила недвижимые тела снежинок или свидетельства их присутствия: яйца и норы под крышками. Других форм жизни девушка не обнаружила - или, что более вероятно, говорила она себе, у нее просто не было нужного оборудования, чтобы распознать остальных.
Ее тянуло обратно к Кристи, точке под самым Хароном, где топография была сложнее и интереснее всего и где наблюдалось самое густое скопление снежинок. Как будто хлопья специально собирались там, тоскуя по гигантской недосягаемой луне в вышине. Но чего снежинки могли на самом деле хотеть от Харона? Что он значил для них?
Лвов столкнулась с Гоб у борозды, отмечающей место их падения. Пилот подзаряжала системы скафандра от модуля жизнеобеспечения. Женщина выглядела спокойной, хотя старательно отворачивала от Лвов лицо, скрытое под пластиной шлема. Девушка какое-то время наблюдала за Гоб.
- Ты избегаешь меня, - наконец произнесла она. - Что-то изменилось - что-то, о чем ты мне не говоришь.
Гоб хотела уйти, но Лвов схватила ее за руку:
- Думаю, ты нашла третий вариант. Да? Ты отыскала какой-то способ разрешить ситуацию, не уничтожая ни нас, ни снежинки.
Гоб стряхнула руку пассажирки.
- Да. Да, думаю, я знаю способ. Но…
- Но что?
- Проклятие, это опасно. Может не сработать. И тогда - смерть.
Гоб сцепила пальцы в замок и принялась сгибать и разгибать их.
«Она напугана». Лвов отступила от пилота. Не давая себе времени на раздумья, она выпалила:
- Наша сделка аннулирована. Я собираюсь сообщить Внутренней Системе о снежинках. Прямо сейчас. Так что придется воспользоваться твоей новой идеей, опасна она или нет.
Гоб пристально изучала лицо девушки, словно оценивая ее решимость, а возможно, и физическую силу. Лвов чувствовала себя загружаемой информационной панелью. Секунды растягивались, и дыхание застревало в груди Лвов. Сумеет ли она защититься, если дойдет до драки? И действительно ли ее воля настолько крепка?
«Я изменилась, - думала она. - Плутон изменил меня».
Наконец Гоб отвела взгляд.
- Посылай свое чертово сообщение, - буркнула она. Пока Гоб - или сама Лвов - не передумала, девушка
схватила пульт и отправила депешу во внутренние миры, прикрепив все добытые ею данные о снежинках: описание, фотографии, результаты анализов, собственные наблюдения и гипотезы.
- Готово.
- А GUT-корабль?
- Уверена, они отзовут его. - Лвов улыбнулась. - А еще уверена, что нам об этом никто не сообщит.
- Значит, выбора нет, - сердито бросила Гоб. - Знаешь, я тоже считаю, что это правильно. Спасти снежинки. Просто мне не хочется умирать, вот и все. Надеюсь, что ты не ошиблась, Лвов.
- Ты не рассказала мне, как мы собираемся добраться домой.
Гоб усмехнулась за лицевым щитком:
- По волне.
- Отлично. Ты справляешься. Теперь отпускай.
Лвов глубоко вдохнула и пнула скутер; маленький летательный аппарат закувыркался прочь, ловя свет далекого Солнца, а Лвов по инерции покатилась кубарем.
Гоб поймала и удержала девушку.
- Ты не можешь упасть, - объяснила она. - Ты на орбите. Понимаешь?
- Ну конечно понимаю, - пробурчала Лвов.
Они дрейфовали в пространстве, совсем рядом с границей раздела почившей червоточины Пула. Четырехгранник электрических голубых опор границы огораживал безбрежную тьму; Лвов казалось, что она плывет мимо каркаса какого-то громадного разрушенного здания.
Плутон и Харон висели перед ней как два пятнистых воздушных шара, их форма заметно отличались от сферической. Планету и спутник разделяло пространство, равное всего четырнадцати диаметрам Плутона. Окраска миров разительно отличалась: Плутон - кроваво-красный, Харон - льдисто-голубой.
«Все из-за состава поверхности, - отвлеченно подумала Лвов. - Весь этот водный лед Харона…»
Панорама была ошеломляюще прекрасна. Лвов вдруг интуитивно, нутром почувствовала правильность жесткой политики охраны окружающей среды, проводимой властями системы.
Гоб привязала свой пульт к груди; она только что проверила время.
- Теперь в любой момент. Лвов, все будет хорошо. Помни, ты не ощутишь ускорения, вне зависимости от того, насколько быстро мы будем двигаться. В центре волны Алькубьерре пространство-время локально-евклидовы; ты останешься в свободном падении. Приливные силы будут, но незначительные. Просто дыши ровно и…
- Заткнись, Гоб! - напряженно процедила Лвов.
1 2 3 4 5 6 7