Вроде разрушения позвоночника у человека. Но - умер? Вообразите, мистер Пул: большого динозавра ранили пулей, попавшей в мозг. Вроде бы он умрет, его мозг разрушен. Но сколь долго жизнедеятельность отдельных его органов будет поддерживаться без контроля центральной нервной системы? Сколь долго цепи обратной связи будут обеспечивать поддержание гомеостаза? Антитела действуют фактически автономно, они саморегулируемы. С угасанием сознания Сплайна они продолжают действовать без централизованного управления. Большинство из них со временем перестанет функционировать. Но некоторые, наиболее совершенные, - вроде того, которого мы видели сейчас, - не будут ждать поступления инструкций. Они начнут бродить по телу Сплайна, выделяя уничтоженные и подавленные функциональные системы, начнут ремонтировать и восстанавливать их. Это выглядит крайне беспорядочно, я понимаю, но в конечном итоге оказывается чрезвычайно эффективным. Такая система восстановления подвижна, способна к быстрой модернизации, гибка, обладает высокоразвитым распределенным интеллектом... Она похожа на идеальное человеческое общество; свободные личности ищут собственные возможности ради коллективной пользы индивидов. - Парц вежливо улыбнулся. "Почти истощенно", - подумалось Пулу. - Возможно, мы вправе надеяться, что одно разумное существо поймет другое и что антитела найдут эффективные средства для решения стоящей перед ними задачи.
Пул нахмурился, изучая круглое серьезное лицо Парца. Ему внезапно показалось, что в Язофте Парце есть что-то необъяснимо отталкивающее, как в насекомом. Невзыскательному вкусу Пула его юмор казался излишне выхолощенным, его взгляды - чрезмерно заумными, излишне ироничными, отделенными от обычных интересов рядового человеческого восприятия.
Рядом с ним, казалось Пулу, находится человек, который сумел дистанцироваться от своих эмоций. Он являлся таким же чужаком, как Квакс. Мир был для него игрой, абстрактной головоломкой, которую необходимо решить, чем-то вроде древней игры, которая называлась "шахматы".
Без сомнения, это была единственно приемлемая стратегия выживания в тех кругах, к которым принадлежал Парц; Пул обнаружил, что в глубине души жалеет этого человека из Будущего. Парц, продвигаясь впереди Пула вдоль Туннеля, продолжал разговор.
- Я еще никогда не был на борту мертвого Сплайна, мистер Пул; я предполагаю, что пройдет много дней, прежде чем основные функциональные органы остановятся окончательно; так что вы можете все это время обнаруживать как минимум признаки продолжающейся жизни. - Он тихо фыркнул. - Со временем, конечно, это прекратится. Вакуум проникает во все полости организма, и мы станем свидетелями соревнования между биологическим процессом гниения и физическим процессом замерзания. - Он вздохнул. - А где другие корабли вашей эры, которые и должны были нас перехватить? Я имею в виду человеческие корабли?
Пул засмеялся.
- Их целая флотилия, там собрались корабли со всех концов Системы. Они обладают огромной мощью.
Главная битва протекала считанные минуты и закончилась еще до того, как большинство правительств внутренних планет Солнечной системы были предупреждены о начавшемся вторжении из Будущего. Но Пул знал, что космическое сражение во всей его жуткой красе проецировалось гигантскими виртуалами в небе над планетами...
- Мы ожидали их действий очень долго, многие часы, до тех пор, пока сами не закончили всю работу. Нам хотелось быть совершенно уверенными, что эта штука безвредна, мертва, уничтожена еще до того, как появится еще кто-нибудь из Будущего.
- О, я думаю, что Сплайн уже совершенно безвреден, - сухо сказал Пари. - Если бы Сплайн мог продолжать бороться, будьте уверены, вы были бы уже мертвы. Ну вот, наконец-то мы пришли.
Внезапно перед Язофтом открылся выход из кровеносного сосуда, в котором они двигались с Майклом. Он осторожно вошел в пустое пространство, освещая себе дорогу светящимся мячиком. Белый свет шара тускло освещал стенки полости, которую Пул по внимательном рассмотрении оценил примерно в четверть мили шириной. Розоватые стенки камеры были покрыты багровыми вздувшимися венами. Напоминающая кровь жидкость продолжала пульсировать по широким трубам, трепещущие шары кроветворного вещества в метр шириной, будто величавые галеоны, проплывали в темноте.
Но и здесь были повреждения. В тусклом свете лампы Пул едва смог разглядеть металлическую штангу около метра в диаметре, пронзившую камеру насквозь от стенки до стенки; это был элемент конструкции "Краба". Вещество, покрывающее стенки полости, плотно опломбировало входные и выходные отверстия, проделанные ею, так что вблизи поврежденной области штанга была плотно облеплена толстым слоем мясистой ткани. Повсюду до сих пор плавали десятки антител, освещая пространство реактивными струями и вспышками зондов-лазеров в попытке удалить эту гигантскую занозу. Пул внимательно разглядывал поврежденные ткани, гигантские ранения, тяжелейшие и болезненно ненатуральные в этих необычно нежных стенках космического монстра.
Он развернул намотанный вокруг талии кусок каната и закрепил его конец на пульсирующей стенке камеры. Стенка слегка дернулась от боли, Майкл вздрогнул, рывком натянул канат и, оттолкнувшись от стены, поплыл вслед за Парцем.
Язофт, продвигавшийся вперед при помощи небольшого ранцевого двигателя, легко и плавно перемещался по камере. Его костюм был заляпан комками свернувшейся крови, придававшей ему странный и неестественный вид новорожденного.
- Это желудочная камера, - сказал Парц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70