Я подошел к развалинам, вскарабкался по обломкам плит и через пролом проник в автомобиль. Пробрался через одну дыру, через другую. Выпрямился… и вдруг отшатнулся, замер.
Перед большим третьим отверстием, в столбе солнечного света, в котором неподвижно парила легчайшая золотая пыль, стоял человек. Его одежда, руки, лицо – все было запорошено желтовато-оранжевым налетом. В руках наперевес он держал ломик. Вид у мужчины был устрашающий. Глубоко запавшие глаза горели, как мне вначале показалось, лихорадочным светом. Не выпуская из рук ломика, мужчина рукавом стер с лица пот и сказал:
– Не бойся. Я Гамм.
– Вы не утонули? – удивленно воскликнул я.
– Ну разумеется… Только не кричи, не говори громко. А то все это… разом тут рухнет.
– Гамм, это вы сделали такой пролом?
– Да… Чтоб выкатить твой автомобиль. Все равно мне пока что делать нечего. Жду, когда они соберутся лететь. Парень, я помогу тебе. А пока что не ссорься с ними.
– Хитрецы вы все.
– Не все. И Альфу можешь доверять, но… Но! – поднес он к своим губам палец.
– Так вы не за них?.. Не с ними?
– «Не за них…» – этак успокоительно хмыкнул он, отступил и, едва видимый за золотым – в солнечном луче – столбом пыли, сел перед пространным полумраком.
– Значит, – осторожно поинтересовался я, – среди ребят из «алфавита» раскол?
– Совсем нет! Не «раскол» из-за какого-нибудь мелочного несогласия… А трудное возвращение некоторых из нас к истинным человеческим ценностям. Да, вот так-то! Ты понимаешь?.. В самом Станиславе-Зеро очень уж сильна была двойственность. И очень жаль, что плоскун – это вечно скептическое ничтожество – получился таким выразительным. Так вот, мы с Альфом решили помочь Станиславу-Зеро. Я избавлю его от шефа и от гомеопата. Жду, когда Зеро появится здесь.
– Появился один Зет.
– Я знаю. Странно, что все еще нет Станислава-Зеро и гомеопата.
– Когда Зеро прибудет, я найду, что ему сказать, – убежденно заверил я Гамма. – Слишком смело? Но я возьму на себя роль опережающего! Без всякого телескопа. Уверен, мне удастся переубедить его. А через него Эпсилона и, может, Зета. Чтоб сорвать вывоз сокровищ! А если не удастся, я вступлю с ними в открытую борьбу. Вот увидишь. Гамм! Ты, конечно, поможешь мне? И Альф. Может быть, и Бет… Я сломаю модель самолета. Или разобью зеркало масс-голографа. И они не улетят.
– Максим, это, конечно, смелый шаг. Но делать этого пока что не следует. Подождем появления Зеро. Когда он будет здесь, ему от разговора со мной не отвертеться. Как опережающий, я это сделаю лучше тебя. Я вытравлю из него плоскуна, если он в нем снова окреп. А тогда он заставит Эпсилона и Зета сделать кое-что полезное для нас! Если же это – будем готовы ко всему – не удастся, обрушим на них другую силу. Есть у меня, Максим, еще один план. И разреши мне пока что о нем не распространяться… Пытался я их образумить с этим их бессмысленным вывозом сокровищ. Осторожно так пытался. Не поняли. Увидел во мне откровенного врага. И Георгий столкнул меня за борт лодки. Незаметно для Альфа и Бета. Хорошо, что недалеко от берега… А что касается Станислава-Зеро, то еще в гроте опережающий очень доходчиво объяснил ему, что божок плутовства и обмана лишь гасит в человеке полузабытый душевный огонь! Следовательно, сам Станислав-Зеро уже многое понимает. Ведь это же его опережающий говорил ему!.. Я, Максим, например, точно знаю, что на всякой могиле, где будет покоиться романтика плутовства, вырастет только одна травка – полынь забвения. Ну да ладно!.. А тебе я помогу. Это точно. Если, конечно, сам не сумеешь от них уйти… Очень-то не рискуй. А теперь надо заняться делом. Твой автомобиль может еще пригодиться. Будем работать и негромко разговаривать. Мне есть что тебе рассказать. Послушай, вот смех!.. Как поначалу бросились мы изготавливать глыбы драгоценных камней!.. Ха-ха! Как все размечтались!..
Не один час провозились мы с Гаммом, пытаясь до внешнего отверстия докатить мой автомобиль. Под собственной тяжестью оседали и то в одном, то в другом месте частями обрушивались остатки глиняного сооружения. Перед вечером в передней части с грохотом обвалилась крыша. И мы с Гаммом вовсе не опасались, что нас здесь придавит навсегда, если рухнет все это, в тридцать метров, рыхлое строение. Странно: ни тени страха у меня не было, чувство осторожности не то что притупилось, а и вовсе исчезло.
Бет притащился сюда еще в первой половине дня, следом за мной. Минут через двадцать после драки. И сразу как взобрался на неподалеку неподвижно лежавшее тело моего двойника, так весь день там, на солнцепеке, проторчал: караулил, чтоб я не убежал. Походит, походит по руке, потом сядет на плечо и сидит, сидит, с безразличным видом наблюдая, как разваливается, осыпается автомобиль.
10
Вечером пришел Альф и позвал Бета, а мне посоветовал от глиняного автомобиля убираться подальше…
Когда мы шли к берегу, я тихо, так, чтоб не слышал Бет, спросил у Альфа:
– Вы нашли тело Гамма?
– О Гамме не беспокойся, – шепнул он мне на ухо. – Он оттуда уйдет…
– Когда они будут копировать самолет, – сказал я, – надо сломать модель…
– Кто это сделает? – спросил Альф.
– Я сделаю.
– Глупости. За это они просто убьют тебя. Не торопись. Гамм кое-что придумал. Кое-что, Максим, зависит и от тебя. Если ты не захочешь, то самолет не улетит. Понимаешь: если очень не захочешь!
– А это не примитивный обман?
– Ты видел Гамма, – спокойно продолжал Альф. – Говорил с ним. Если ты и теперь считаешь, что он плоскун, то поступай как знаешь. Гамм – это человек! Настоящий опережающий. И Бет уже почти склонился на нашу сторону. И Эпсилон мечется, да времени у нас нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32