– Ты об убийстве Стоика?
– И о нем тоже. Стоик на леднике в полиции, Урсус в госпитале. Мне это не нравится. Чертовски не нравится.
Барма кивнул. Вышел за порог, оглядел длинный коридор в обе стороны и поманил Ивана пальцем.
– Мне тоже это не по нраву. Вокруг нас ведутся странные игры, и отовсюду пахнет гнильцой. Жуткий запах!
– Ты что-то знаешь?
Барма многозначительно покачал головой и произнес лишь одно слово:
– Деньги.
Иван сложил листок вчетверо, спрятал в карман куртки и с порога попрощался:
– Будь здоров, хромой победитель бумаг! И вот что: держи ушки на макушки, но не верь всему, что болтают. Врут много…


Наша служба и опасна и трудна

Дома Иван внимательно просмотрел список, начав снизу. Чем ближе он продвигался к вершине, которую единолично и занимал, тем удачливее становились имяхранители. Оно и понятно, чем больше в тебе горячего воздуха и чем меньше балласта, тем выше летаешь. Стоик оккупировал пятую строчку, Урсус четвертую, на третьей вольготно расположился Кастор, а вторую занял Лайморанж.
Почему беды посыпались на имяхранителей перед полной луной и сразу после? Надо ли полагать, что полная луна имеет какое-то отношение к случившемуся? Но какое? Иван прошел на кухню и достал джезву. Если сейчас имяхранитель номер один срочно не примет ударную дозу кофе, печальная статистика последних дней станет богаче на один инсульт. Голова просто разорвется. Да и желудок обмануть не мешало бы. Карп, фаршированный гречкой, оставил о себе лишь светлое воспоминание, легкое, как взмах плавника, а приятная тяжесть в животе совершенно исчезла.
С чего начать? Не с того ли, что имяхранители выведены из строя, один навсегда, другой надолго? Что предшествовало трагедии? Не с неба же пал на их головы меч карающий? Наоборот, карающий меч имел вполне человеческого хозяина, вспомнить хотя бы бутыль вина и бокалы в квартире Стоика. Урсус и вовсе нес чушь несусветную, будто бы он, Иван, напал на него. Непонятно. Но если разделить ворох вопросов на кучки поменьше, станет куда как легче. Какой подлец это сделал, зачем и – очень важно! – кто следующий? И добро бы следующим был он сам, за себя не так страшно, как за других, но как быть с нездоровой педантичностью душегубов? Они двигались строго по списку снизу вверх, и между Урсусом и Иваном располагались еще двое. Как быть с ними? Эх, знать бы, чем не устроили имяхранители ночных убийц! Ладно, разгадка – дело времени, а пока предостеречь Кастора и Лайморанжа все же не помешает.
Утром, едва встало солнце, Иван вышел из дома, даже не позавтракав. Лишь чашка кофе придала ему бодрое расположение духа. В ранний час улицы были пустынны, и конный экипаж быстро доставил Ивана в нужную часть города. Барма еще почивал.
– Кто там в такую рань? Кого принесла нелегкая?
– Нелегкая принесла меня. Это Иван. Если ты побыстрее откроешь дверь, необычайно поможешь следствию!
– Какому еще следствию? – Заспанный Барма смотрел одним глазом и вообще выглядел потешно – взъерошенный, пижамная куртка вывернута наизнанку.
– Так говорят полицейские дознаватели в книжках, – сообщил Иван, проскальзывая внутрь, мимо хромого. – Жену не разбудим?
– Да уж разбудили. – Рагацца, заспанная, под стать мужу, появилась на пороге гостиной в полном боевом облачении: тяжелый домашний халат, ночная сеточка на пышных волосах. Зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Ваня, что случилось? Ты хоть завтракал?
– Зришь в самый корень, душа моя! – Иван потер ладони в предвкушении домашнего завтрака. – Конечно, натощак! Цени, Барма! Такая женщина на вес золота! Истину видит одним глазом!
– И под это дело наливочку! – мигом оживился хозяин. – Немного. Ибо дело чрезвычайной важности, милая! Соображаешь?
– Соображаю. – Рагацца многозначительно посмотрела на Ивана и, когда муж отвернулся, пальцами показала «чуть-чуть». Обломок согласно кивнул.


Ну… за успех

– Удивительная вещь – твой список. – Иван похлопал себя по нагрудному карману. – Весьма удивительная. Ты хоть понимаешь, о чем речь?
– Не вполне! – заявил Барма, облизываясь на наливку. – Я с утра вообще плохо соображаю. Твое здоровье!
Он опрокинул в себя рюмку сливовки и блаженно закряхтел. Иван подождал, пока секретарь откашляется, вынул лист из кармана и подвинул к нему. Барма взял список, развернул, бездумно поводил по нему пальцем и вопросительно уставился на обломка.
– И что я должен здесь увидеть? Я сам писал эту бумагу. Со вчерашнего дня в ней ничего не добавилось, кроме складок.
– Каким в списке Стоик? – терпеливо спросил Иван.
– Пятым. Убит.
– А четвертый?
– Урсус. В госпитале.
– Ничего странным не кажется?
Барма несколько секунд смотрел на лист, затем помрачнел. До него дошло.
– Не сделай ты список у меня на глазах, – сказал Иван, – подумал бы, что убийца имеет такой же.
– Постой-постой. Ты хочешь сказать, что этот злодей движется снизу вверх по такому же списку?
– И вряд ли это случайность, Барма. Кто имел доступ к статистике кроме тебя?
– Мой предшественник, дьявол его раздери. Четвертовал бы негодяя!
– Он мог составить такой список?
– Ну разумеется! Как ответственный секретарь, он имел полный доступ к бумагам гильдии!
– И куда делся?
– Уволился. Месяц назад.
– Где он живет?
– Восточный базар. Улица Зеленщиков.
– Одевайся, едем.
– Ну по последней! За успех!
– Барма, ты неисправим! За успех!


Ищут пожарные, ищет полиция

– Подскажите, дема, дома ли Нино Песто?
Иван и Барма стояли на пороге небольшого одноэтажного особнячка на улице Зеленщиков. Высокая, сухая женщина с заплаканными глазами внимательно изучала ранних гостей, продержала на пороге дольше обычного и лишь затем впустила в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155