Искоса огляделся и скорым шагом ушел вверх по переулку…
– А девушка уже ушла, – сообщил мастеровой, отставляя в сторону дратву. – Грустная такая девушка, печальная. Дождалась кавалера и ушла.
– Кавалера? – Ивана аж перекосило.
– Ага. – Сапожник испуганно отпрянул от здоровяка со злыми серыми глазами. – Тот и не входил даже. Едва глянул на нее с порога, она и вышла. Вздохнула – тяжело так, печально – и вышла. Я только-только с каблучком ее работать закончил.
Иван бросил сапожнику монету и стремительно вышел.


Четыре дня до полной луны

Резиденция басилевса представляла собой величественный архитектурный комплекс, облицованный белым мрамором, с «юбкой» из розового гранита в человеческий рост. Хотя Иван, по некотором размышлении, сентенцию про «величественный архитектурный комплекс» из путеводителя по Пантеонии изъял бы. Гораздо больше творению Пьетро Айни подходил эпитет «воздушный». И тем воздушнее и невесомее казался дворцовый ансамбль, чем мрачнее становилось небо над головами зевак (непогода на Перасе – явление хоть и обыденное, однако не столь уж частое). Пирамидальной формы дворец вознесся над парковой площадью всего двумя уступами. Нижний, как верно отмечалось в путеводителе, был облицован гранитом и мрамором, а вот верхний, меньший по площади, был сооружен из толстого поляризационного стекла. Обозревать окрестности изнутри стекло не мешало, зато любопытным и праздным взорам извне ставило непреодолимый заслон.
Иван третий день наблюдал за дворцом, подмечая детали, большинству любопытных ненужные и бесполезные. Периметр дворца он вымерил шагами не один раз. Пересчитал все ворота, двери и калитки. Составил подробнейшее расписание доставки в резиденцию корреспонденции, продуктов и предметов первой необходимости, которые, учитывая нужды огромного штата, привозили грузовиками.
Высочайшим указом «для открытого посещения дворцовых покоев с целью услаждения взоров страждущих произведениями искусства» были отведены Красный и Фуксиновый залы, где устроены галереи. Иван побывал и там и там. Великолепные образцы перасского ампира, импрессионизма и арт деко имяхранитель обозрел лишь краем глаза, пообещав себе потом непременно вернуться. Зато систему охраны и смены постов, расположение вспомогательных помещений и распорядок работы галерей изучил, что называется, от и до. К сожалению, картинные галереи прямого выхода во внутренние покои дворца не имели.
– Все нити этой темной истории тянутся из дворца и туда же прячутся, – бормотал Иван своему отражению в зеркале, бреясь.
В свою квартиру он так и не вернулся. Уехал в Пантеонию, снял номер в отеле поближе к дворцу. Играть беззаботного туриста оказалось легко. Каждое утро имяхранитель надевал на лицо маску восторженного островитянина, обремененного избытком времени и денег. Перешучиваясь с горничной, коридорным и швейцаром, выходил из отеля. По возвращении вечером говорливый постоялец буквально лопался от впечатлений. Давясь от избытка чувств, выплескивал восторг на окружающих. Дворец императора – что-то невероятное! Картинная галерея – приеду на остров и тоже заведу! Фонтаны – а у нас только море, море, море…
В номере восторг сдирался, будто корка грязи. Имперская сумятица представлялась ему теперь то невидимой паутиной, то огромной событийной воронкой. Из центра мощно тянуло сквозняком, зацепляя всех без разбора. «Пауком» или «глазом тайфуна» представлялся Ивану безликий заговорщик в мундире генерал-адъютанта охранки с аксельбантами и эполетами.
– Во дворец так во дворец! – буркнул Иван отражению, ожесточенно трущему зубы щеткой, прополоскал рот, умылся, вытерся и покинул туалетную комнату. Достал бумагу, карандаш и засел за писанину.
– Семь тридцать – подвозят почту. – Вертикальную черту, поделенную на двадцать четыре отрезка, Иван заполнял на бумаге значками, понятными ему одному. – Раз в три дня грузовик привозит канцелярские принадлежности – писчую бумагу, корректоры, папки, чернила. В пять утра через южные ворота на задний двор въезжают машины зеленщика, бакалейщика и мясника. В одиннадцать утра и в пять вечера дворец покидают четыре курьерских автомобиля. По одному в финансовую канцелярию, правительство, канцелярию охранного ведомства и его императорского величества собственную канцелярию. В пять утра и три часа дня во дворец въезжают мусоровозы, забирают полные контейнеры и оставляют пустые. Также постоянными пропусками на территорию дворца и во внутренние покои обладают приходящий брадобрей и садовник. Повар, коридорные и горничные никуда из дворца не выходят и живут во флигеле для обслуги. Впрочем, мало кого охраняют столь же истово, как императорского повара. «Повар императора вне подозрений».
Отрезков, не заполненных четким, убористым почерком Ивана, совсем не оставалось, лишь между двенадцатью и тринадцатью часами во дворце наблюдалось некоторое затишье.
– Врач басилевса также не выходит за пределы дворцовой территории. За доставку медикаментов извне отвечает личная канцелярия Василия вкупе с охранкой. – Иван, поджав губы, обозрел результат трехдневного труда. – Неужели зазоры отсутствуют? Что еще не учтено?
Какой-то намек на догадку бился в ритме пульса в самой глубине мозга. Там, где рождаются гениальные прозрения. Бился и просился на язык. Его не нужно было ловить – всего лишь позволить прозвучать.
– Зо-ло-тарь… – пробормотал Иван и огромной пятерней взбил темный чуб. – Золотарь! За все время на территорию не въезжала ни одна ремонтная машина. Неужели во дворце ничто не ломается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155