Жизнь не ставит перед нами неразрешимых задач, мучительных дилемм, не подкидывает нам суровую необходимость ВЫБОРА из двух зол… И все это справедливо.
Такие и подобные этим размышления обуревали меня до того момента, как я был вызван на первый допрос. По чести, я почти обрадовался этому. Все лучше, чем сидеть в громадном помещении и ощущать, как ворочается в тебе гулкая, надсадная боль.
Конвой, состоящий из двух «синих», ведет меня по огромному коридору (напольное покрытие оказалось металлическим, и это несказанное облегчение – видеть под ногами что-то темное, а не проклятый белый лед!), а далее – на подъемнике, на несколько уровней вверх, еще коридор, поворот направо, налево… Я быстро запутался в этих бесчисленных поворотах огромного тюремного лабиринта. Наконец, меня вводят в кабинет. Здесь за просторным столом – спиной ко мне – сидит человек. Напротив него – пустая ниша, предназначенная, очевидно, для меня. Конвоир заводит меня в эту нишу и берется за предохранительную решетку, чтобы запереть меня, но человек (следователь?) останавливает его:
– Нет, не надо. Все в порядке. Пусть сидит открыто. Я вздрагиваю от этого голоса и поднимаю взгляд. Ну конечно – бретт-эмиссар Класус!
Конвой удаляется. Класус качает головой и, не глядя на меня, произносит:
– Ну что же, тезка, вот и встретились снова. Не думал, что эта встреча будет такой. Я узнал много нового. Очень много!.. К сожалению, оно в большинстве своем такое, что лучше бы и не знать. Оказывается, там, на Марсе, ТЫ МЕНЯ УБИЛ.
Непривычное ощущение, когда вполне живой и дееспособный человек говорит тебе в лицо: «…ты меня убил», не правда ли? Я мотаю головой, хочу что-то сказать, но нерожденная фраза изглаживается в памяти, так и не успев оформиться. Класус продолжает негромко, без укора и надрыва, и совершенно без выражения:
– Тебя не тревожили, потому что нужно было собрать побольше информации о тебе. Собственно, я с самого начала знал, кто ты такой. Что ты сын ллерда Вейтарволда, что ты сослан за безобразную сцену на похоронах князя Гьелловера. Который оказался асахи, как и я…
Я облизываю враз пересохшие губы и молчу.
– …так же, как и я. – повторяет бретт-эмиссар. – Я сам до поры до времени не представлял, что это такое. Видишь ли, Рэмон… В этом деле огромную роль играет наследственность. Асахи не появляются на пустом месте. Когда-то, много тысячелетий назад, примерно каждый третий наш предок был асахи. Остальные недотягивали, но… Словом, наследственность возрождается. Человеческая раса разъединилась восемнадцать тысячелетий назад. Оставшиеся здесь, на Зиймалле, стали предками нынешних аборигенов, а те, кто покинул планету, дали начало гвеллям и аррантам. Обе ветви утеряли многие качества, в том числе и вторую душу, позволявшую умирать ДВАЖДЫ. Вторая душа обеспечивала связь с силами космоса. Она давала возможность изумительно регенерировать телесный облик. Например, ты проломил мне голову и выбил глаз, а теперь я совершенно невредим. Так вот, отмечено, что ранее, до начала зиймалльской миссии Избавления, асахи не наблюдались среди аррантов. И только когда от брака аррантов и зиймалльцев стали рождаться дети… Многие из них оказывались асахи. Более того, самая мощная вторая душа обнаруживалась не у первого поколения зиймалло-аррантов, а у второго. У внуков. Мой отец – наполовину аррант, наполовину зиймаллец. Я – зиймаллец на четверть. Именно у таких «четвертинок» наиболее сильны признаки асахи. Конечно, те, в чьих жилах смешалась аррантская и зиймалльская кровь, не обязательно оказываются асахи…
– А я думал, что вы будете меня допрашивать по фактическому материалу уголовного дела, а не рассказывать сказки, которые… которые, кажется, сплошь оборачиваются былью, – угрюмо вставляю я.
– Да, я как раз по фактическому… Я остановился на том. что те, в чьих жилах смешалась аррантская и зиймалльская кровь, не обязательно оказываются асахи… К примеру, ты – едва ли асахи. Я бы почувствовал, если бы в тебе сидела вторая сущность, душа, которая позволит переродиться, если ты будешь убит, и получить прямой доступ к энергии космоса. Нет… в тебе этого нет.
– Что… что значит: едва ли асахи?.. – в полном смятении спрашиваю я. – Я – чистокровный аррант, во мне нет зиймалльской примеси! Если вы намекаете на то, что я плохо знал свою мать… У нас на Аррантидо, как вам известно, не приняты длительные семейные отношения, так что отец порвал отношения с матерью вскоре после моего рождения. Да я и не слышал, чтоб она особенно печалилась по этому поводу. Но она… она из княжеского рода – там чистейшая кровь!..
– Я говорю не о матери. – Класус какое-то время задумчиво разглядывает меня, потом продолжает: – Она, по всей видимости, в самом деле чистокровная аррантка. По крайней мере, то, что я о ней слышал, весьма соответствует аррантско-му бытовому укладу и манере идти по жизни. Нет, речь не о ней. Речь о твоем отце.
– А что отец?..
– Твой отец, Рэмон, – полукровка. Его собственный отец, твой дед, был из незнатной аррантской семьи и работал в Корпусе наблюдения за Зиймаллем. Это было еще до Избавления тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Он нарушил инструкцию не вмешиваться в ход земной истории и в тысяча девятьсот сорок третьего году спас девушку. Здесь, на этой планете, была страшная мировая война, и он… он не сумел поступить иначе. Конечно, он был уволен из Корпуса наблюдения – такую цену он заплатил за то, чтобы забрать девушку на Аррантидо. Правда, вскоре ему пришлось переехать на Гвелльхар – там не столь щепетильны в вопросах происхождения. Твой отец родился на Гвелльхаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140