– Та-а-ак, – мрачно протянул Антонен Ы Лакхк, – очень занимательно! Допрыгалась, Анька! Я же всегда говорил, что твои связи с разными там проходимцами до добра не доведут!
– Я могла бы назвать тебе имя одного из этих, как ты выразился, проходимцев, – дерзко ответила она, – чтобы ты закрыл рот и раскрывал его только по особому на то дозволению. Но я не буду этого делать, не хочу упоминать имя великого человека всуе, тем более что он уже умер.
Я вытянул шею. Неужели Аня говорит о нем?! И она?! Что же, все те, кто окружает меня в последнее время, имеют прямое касательство к… моему отцу? Я стиснул зубы. Нет, Аня говорит не о нем. Откуда простая зиймалльская девчонка может знать?.. И все же… И все же я могу допустить теперь самое невероятное.
Губернатор Лапшин подкатился к дочери и выговорил:
– Ты вот что, Аня. Я, конечно, не знаю, что к чему, мне только известно, что ты была задержана вместе вот с этими… э-э-э… преступниками! (Гендаль Эрккин лениво буркнул: «Э-э, полегче, жирный! Мы покамест не преступники, вину-то еще не доказали!») И если ты хочешь как-то способствовать тому, чтобы их… чтобы им… сделали какие-то поблажки, так и знай: я тебя вытаскивать не буду! Я хочу сказать, что я абсолютно лояльный к аррантской власти человек, я состою у нее на службе и, как лицо официальное, обязан всемерно содействовать следствию! Я… мне… – Он начал потеть, несмотря на холод в камере, и мне стало до тошноты противно видеть в нескольких шагах от себя это существо. – Я должен сказать, Анна, что эти люди должны понести самое серьезное наказание! Ты посмотри… посмотри на эти лица! Как… как я мог поверить, что этот юнец, вот он… что он бретт-эмиссар? Верите ли, – он повернулся к Класусу, заискивающе сощурился и даже изобразил ногами какое-то подхалимское коленце, эдакое балетное па, – верите ли, сам не понимаю, как я был так глупо одурачен!.. Нет, я быстро… бы-ы-ыстро сообразил, и я бы предпринял все меры, но патруль Охранного корпуса меня опередил… опередил, да! – Он сел на корточки перед Аней и Класусом и, заглядывая в лицо то одному, то другому, продолжал, пуская слюни: – А вот только вижу, что ты им сочувствуешь, что ли, Аня? Нет, ты мне в глаза смотри!.. Товарищ бретт-эмиссар, вы не обращайте внимания на нее, она дура… вы только не сочтите, что она… что она имеет какое-то отношение… А что она вместе с ними летела с Аррантидо, – как я узнал, – так это же… чистое совпадение! Она у меня вообще непутевая, но чтобы что-то серьезное… Она ни на что такое не способна – умом крива да на передок слаба, но чтобы в уголовщину…
Аня побледнела и вдруг, сцепив руки и крепко переплетя пальцы, резко ударила не в меру болтливого папашу. Хрррясь!.. Удар пришелся точно в левый висок и оказался достаточно силен, чтобы рыхлый губернатор повалился на спину и потерял сознание. Гендаль Эрккин произнес с явным одобрением:
– Тяжелая у тебя рука, Аня. Ничего не скажешь, эге. Ловко ты его. Хотя он вроде тебе добра хочет, вон как пытается выгородить, и дурочкой и шлюхой выставляет, лишь бы в серьезное не замешали… Да ты и так чиста. А этого жирного можете на меня скинуть. Мне уж ничего не повредит… Дескать, взял да и врезал губернатору чертов гвелль, и тот с копыт. Очухается, не вспомнит, поди, как что было… Бретт-эмиссар Класус сказал:
– Вот об этом я и хотел поговорить. Не так уж она и чиста, как вы только что заметили, Эрккин. Начнем с того, что она, как и я, была подсажена в каюту «Лемма» по прямому указанию ллерда Вейтарволда.
Я уже ничему не удивлялся.
– Никто не попал в ту каюту случайно, – продолжал Класус. – Эрккин – в качестве своеобразного телохранителя Рэмона. У нас с Анной тоже были свои миссии.
– Помнишь, Рэмон, у тебя исчезли с карточки деньги? – подмигнула Аня. – Это сделала я. Твой отец сказал, чтобы я по мере возможности осложнила твою жизнь на Зиймалле. Он… он проверял твою фортуну таким вот жестоким способом. В последнее время у него было слишком много поводов верить в судьбу… Ведь ты же слышал об этом пророчестве о сыне Вейтарводда, который сможет подчинить своей воле даггонов? Этот сын должен отправиться на прародину аррантов, сюда, на Зиймалль, и найти тут древнее подземное святилище, где был заточен даггон. Олег Павлович легко подтвердит, что еще несколько лет назад Предвечный смеялся над этим пророчеством и называл его сказкой, в которые давно никто не верит в таком прагматично выстроенном обществе, как аррантское. А потом сказка начала сбываться с угрожающей точностью. И события приняли совершенно непредвиденный оборот. Слишком многое совпало, и слишком мало оставалось поводов для неверия. И тогда ллерд Вейтарволд послал на Зиймалль ВСЕХ своих сыновей одновременно. Чтобы у них были равные шансы, несмотря на разницу в возрасте. Но сам он верил лишь в ОДНОГО из сыновей…
Голос ее звучал почти вдохновенно. Нет, решительно в ней переменилось многое. И эта фраза про веру в одного из сыновей… Я глянул на Класуса, по губам которого в этот момент прозмеилось нечто вроде торжествующей улыбки. Гендаль Эрккин, который еще не знал о занимательном происхождении Класуса от Предвечного, побагровел. Слово взял бретт-эмиссар:
– Будем считать, что это было эпическое отступление. Теперь ближе к делу. У нас есть немного времени, чтобы поговорить откровенно, без лишних ушей. – Он выразительно кивнул на губернатора Лапшина, лежащего ничком на полу. На его виске наливался и темнел внушительный кровоподтек. Аня пощупала ему пульс: все в порядке…
– Есть некоторые улучшения. Короче, имеется определенная надежда… Главное в вашем деле – выгадать время, и чем больше будет неясностей, тем лучше, – продолжал Рэмон Класус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140