Дядюшка Гендаль зашелестел бумажными купюрами и тут же купил себе просторные светлые штаны и двуцветную майку с кривой цифрой на спине и какой-то эмблемой. А также обувь. Нисколько не смущаясь, переоделся тут же, а свою грязнейшую одежду швырнул в урну для мусора. На него смотрели во все глаза. Дикие люди!..
Наконец я нашел прорезь, куда следовало помещать карту. Замигал курсор, а потом появилась надпись на двух языках: «Введите ваш личный код». Я поднес правую руку, перехваченную нитью лейгумма, к мерцающей панели. На экранчике тотчас же высветился мой личный код – комбинация из двух с лишним десятков символов. Странно… Вокруг меня тотчас же образовалось какое-то мертвое пространство. Людской поток, непрерывно циркулировавший туда и сюда, отхлынул к противоположной стене. Некоторые люди пробегали, быстро оглядываясь и почти чиркая боком о стену, но стараясь держаться как можно дальше от аппарата, с которым я манипулировал. Появилось ощущение, что изначально что-то не так… По всей видимости, тут чрезвычайно РЕДКО пользовались этим конверт-аппаратом… На меня косились с опаской, почтением, ненавистью… но совсем не так, как на того, кто совершает обмен денег в рабочем порядке.
Даже охранник воззрился на меня с удивлением. В его бычьих глазках замерцали два мутных огонька: «А че это, типа?..»
Впрочем, в следующую секунду я перестал думать и об охраннике, и о странном поведении граждан, поскольку на экране вспыхнула сумма, находящаяся на моем текущем счету.
Пять инфоциклов!
У меня вспотели руки. Кто его знает, может, эти аппараты устроены как-то иначе, быть может, у них другая система счета? Да нет, вроде конструкция аррантская, а не разобрался я с ней сразу только потому, что это – устаревшая модель конверт-аппарата. Такими, наверно, в бытность моего отца здешним Генеральным Эмиссаром пользовались, меня еще на свете не было.
Дрожащими руками я продублировал всю последовательность действий: вставил карту, поднес руку к светящейся панели ввода-вывода, высветил код…
Пять инфоциклов. Наверно, я проделал бы эту операцию еще раз, и еще, и до тех пор, пока растрепанные, суетливые мысли в моей голове не слепились бы в один беспомощный, слабо подергивающийся ком… Но холодный женский голос из аппарата пресек мои поползновения:
– «Сумма на вашем текущем счету равна ПЯТИ инфоциклам Аррантидо. Вы можете также обраться в наш филиал Банка Избавления, лицензия ОАЗИСа № 546566665/543i, по адресу… Сумма на вашем текущем счету равна пяти… Банк Избавления… по адресу… Сумма на вашем те-ку…»
Я подскочил к охраннику и выпалил:
– Где у вас тут этот… банк?
Он поднял глаза от какой-то разноцветной бумажки, расстеленной у него прямо на коленях, и ответил неспешно:
– А тебе на кой?.. А-а, ну да… ВЫ от обменника. – Он даже встал, поспешно так вскочил, но я не обратил на это никакого внимания. Он стал бестолково объяснять мне, как добраться до этого самого банка, но слушал не столько я, как подоспевший Эрккин, весь в обновках, убийственно пахнущий какими-то дешевыми духами.
Банк мы нашли быстро. Я ворвался в него, как метеорит в атмосферу малой планеты, и стал выжигать пространство зло и целенаправленно. Сначала моей жертвой пал какой-то клерк, который объяснил, куда следует обратиться, потом управляющий, направивший меня к консультанту. Консультант (точнее, консультантка) сидел в зарешеченном окошечке, словно в тюремном изоляторе. На лице Эрккина заиграла гадкая ностальгическая улыбочка. Я сунул лицо в окошко и стал излагать историю своих бедствий. При этом я не утаил, что приехал сюда прямо из Метрополии. Этот факт моей биографии почему-то заставил хорошенькую консультантку побледнеть и вытянуться.
– Ну хорошо, – сказала она, когда поток моего гневного красноречия иссяк. – Передайте мне, пожалуйста, вашу карту. Сейчас проверим в базе данных.
Я сунул ей злополучную платежку и стал ждать.
– Вы знаете, – произнесла она с натянутой улыбкой, – ваша карта достаточно редкого образца, у нас такими почти не пользуются – слишком высок минимальный лимит: три тысячи инфоциклов. Я могу проверить напрямую состояние вашего баланса, если вы сообщите мне ваш личный код. Позже вы, конечно, можете его изменить, – явно волнуясь, добавила она, а из дальнего угла порхнул шепоток: «Ишь, Ве-ерка арика подцепила… как старается-то, сте-е-ерва!»
– Ну, хорошо, – сказал я, – я назову, только если там в самом деле пять инфоциклов!.. Проверяйте!
Пока она вводила данные, я глупо топтался на месте и буравил бессмысленным взглядом окошко. Отчаянно шумело в ушах и плыло перед глазами. Если в самом деле со счета куда-то исчезло, испарилось, улетучилось, сублимировалось около ПЯТИ ТЫСЯЧ инфоциклов, которые позволили бы мне вести приличную жизнь и тут, на отшибе Галактики, – это ка-тас грофа. Это – как выбросить голым в открытое космическое пространство, неизведанное и страшное, только 6 космосе умрешь сразу, а тут, верно, придется помучиться!.. Она подняла голову от экрана расчетной машины.
Ин-ну?!
– Пять инфоциклов, – сказала она, и мои ноги стали ватными. – На вашем счету пять инфоциклов. Вы хотите обменять их на наши деньги?
– Д-да, – машинально сказал я.
– Одну минуту. Ваша индивидуальная карточка… Ваши деньги. Благодарю вас, приходите еще.
Сбоку недоуменно кашлянул в кулак Гендаль Эрккин. Девушка в зарешеченном окне, уже было попрощавшаяся, собралась с духом и вдруг выговорила – начисто отбросив официальный тон:
– Скажите, а правда это, что на Аррантидо целые города парят на огромной высоте и люди живут в воздухе, как птицы? – Ее кудряшки рассыпались по плечам, глаза задорно горели, а на щеках выступил чувственный румянец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140