– Я рад, что это вы. Не могли бы вы передать всем, чтобы они сохраняли спокойствие? Эти солдаты оккупационных войск ведут себя прилично, не так ли?
– О да, – успокоила его Аманда.
– Хорошо. Я так и думал. Тогда оставляю все дела в ваших руках. Меня увозят в поместье Грэйемов – я имею в виду: в Форали. Видимо, Доу де Кастрис уже там, и я уверен, что, как только мы с ним поговорим, все станет на свои места Надо спокойно переждать день или два, и все будет в порядке. Вы проследите, чтобы в округе это поняли?
Уголком глаза Аманда заметила, как на лицах офицеров Коалиции и людей, находившихся в пределах слышимости, меняется выражение – от удивления к почти презрению.
– Я позабочусь об этом, Клетус.
– Я знаю это. Да, как Бетта?
– Вы ее увидите, когда будете в Форали. Ее ребенок может теперь родиться в любой момент.
– Хорошо. Хорошо. Сообщите ей, что я видел ее брата Дэвида всего несколько дней назад и у него все в порядке. Нет, подождите, я ведь сам смогу ее обрадовать, поскольку встречусь с ней раньше. Мы с вами вскоре еще поговорим, Аманда.
– Да, Клетус. – Аманда отошла от машины. Конвой выстроился в колонну и уехал.
– И это тот самый их военный гений? – услышала она, как прошептал один из солдат другому, когда она уходила с Эстранжем.
Пять минут спустя она уже ехала мимо кордона часовых, окружавшего город, а еще через двенадцать минут, остановившись лишь, чтобы забрать свой пистолет, она была уже возле Рамона, у его скиммера, глядя сверху из укрытия на медленно двигавшийся конвой, направлявшийся в сторону поместья Грейемов.
– Нам нужно, чтобы все отряды заняли позиции вокруг Форали, прежде чем они окажутся там, – сказала она. – Но когда они появятся, пусть их пропустят. Нам нужно, чтобы они были вместе с сопровождением Доу, прежде чем мы их атакуем.
– Большинство людей в этом конвое больны, – сообщил Рамон.
– Да. Но те, кто был там вместе с Доу все это время, должны быть совершенно здоровы. А они – войска первого эшелона. Если мы не справимся с ними в первые несколько минут, это будет стоить нам…
– Может быть, и нет, – ответил Рамон. Она посмотрела на него.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что не все они там, в Форали, могут быть здоровы. У меня не было возможности сказать вам, но туда сегодня утром пришел патруль и оставался там около двух часов. Они могли поменять личный состав.
– Вряд ли. – Аманда нахмурилась. – Доу для них – величайшая ценность. Зачем им убирать здоровые войска, которые его охраняют, и заменять их больными – лишь для того, чтобы иметь в городе больше способных держать оружие людей?
– У них могут быть свои соображения, о которых мы не знаем.
Аманда покачала головой:
– Я в это не верю. Собственно говоря, пока я не услышу подтверждения тому, что в Форали произошла смена персонала, я в это не поверю. Мы будем продолжать исходить из предположения, что там все здоровы, и единственное преимущество, которое у нас есть, – неожиданность. Клетус, благослови его Бог, помог нам в этом настолько, насколько мог. Он сделал все возможное, чтобы усыпить их подозрения, там, в городе.
– Он? – Рамон уставился на нее. – Что же он сделал?
Аманда передала ему содержание их беседы, которая явно предназначалась для ушей солдат из конвоя.
Лицо Рамона вытянулось.
– Но, может быть, он действительно имеет в виду, что нам не следует ничего делать, пока…
Он замолчал, увидев лицо Аманды.
– Если бы к вам подошел петух и закрякал, – резко произнесла она, – вы что, проигнорировали бы все остальное и решили, что он превратился в селезня?
Она исподлобья посмотрела на него.
– Даже если Клетус действительно сошел с ума, это никак не меняет ситуацию для всех нас, продолжала она. – В любом случае мы должны атаковать, спасти его и захватить де Кастриса, когда он окажется в Форали. Это единственный шанс, который у нас есть. Но не беспокойтесь, Клетус понимает ситуацию.
Она кивнула в сторону скиммера Рамона.
– Выводите отряды на позиции. Мы с вами встретимся в Форали, еще до того как они будут там.
– Где вы будете? – Лицо Рамона слегка побледнело.
– Я отправлюсь собирать всех взрослых из соседних поместий, способных держать оружие, – за исключением женщин с, маленькими детьми.
– Как насчет других патрулей?
– Как только мы заполучим де Кастриса, никто из тех, кто был в Форали-Тауне, не станет оказывать нам особого сопротивления. Половина из них умрут через неделю, а большая часть остальных будет неспособна сражаться.
– Они могут сражаться.
– Каким образом… – Она замолчала, внезапно увидев глаза Рамона. – Что с вами? Вы должны это знать.
– Я не хотел этого знать. Я не слушал, когда нам говорили.
– Не слушали? – воскликнула Аманда. – Что ж, тогда лучше послушайте сейчас. Окись углерода, пропущенная через порошок никеля, дает карбонил никеля – летучую жидкость, которая затвердевает при двадцати пяти градусах Цельсия, кипит при сорока трех градусах и испаряется при нормальной комнатной температуре. Одной миллионной доли ее паров достаточно, чтобы вызвать аллергический дерматит и необратимую эдему легких.
Лицо Рамона застыло. Он тяжело дышал, рот его был открыт.
– Я не имею в виду их способность сражаться, – с трудом произнес он. – Я просто подумал о жертвах среди солдат. Если бы эту войну можно было остановить сейчас, до того как она началась…
– Жертвы? До того как она началась? – Аманда пристально посмотрела на него. – Кем, по-вашему, были Берта Хогсруд, и Бхак, и все остальные там, в городе?
Он не ответил.
– Это наши жертвы, – сказала она, – их счет уже открыт. Война, которую вы хотите остановить до того, как она началась, продолжается уже два дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28