Он испытывал чувство одиночества и неловкости, как незнакомец,
случайно попавший на чужое семейное торжество. Легкий привкус меланхолии,
лишь обострявший это ощущение, был вызван выпитым вином. Джим не был
одинок в этом мире, - несмотря на жестокость средневековья, ему здесь
нравилось, - но, подобно кораблю-страннику, он искал бухту, где можно
бросить якорь. Он жаждал общества Энджи. Мысль о вечно странствующей меж
двух миров душе пугала Джима.
Он огляделся, ища глазами Арагха, и вспомнил, что волк сразу после
перевязки слинял с постоялого двора.
Джим напряг и зрение, и чуткое обоняние дракона - Арагха поблизости
не было. Джим уже достаточно хорошо изучил повадки волка, чтобы понять:
если Арагха перед тобой нет, то искать его бесполезно.
Джим-Горбаш опустился в темноте на землю. Из-за спины доносился шум,
тянулись запахи, падали отблески света из окон постоялого двора. Впереди
громоздилась густая темень деревьев, а над головой сомкнулось затянутое
тучами небо. На нем изредка пробивался мутно-молочный всплеск луны. Луна
скоро зайдет, и свет погаснет окончательно...
А к исходу зарождающегося дня Джим уже может... лежать мертвым в
какой-нибудь грязной канаве. Мысль не испугала его, но усилила меланхолию.
Джима порезали во время скоротечной стычки в деревне, в длительном бою
могут ранить или убить... Он погибнет на неизвестной, далекой от дома
земле, и никто не узнает о его смерти... Даже Энджи, если, конечно, ей
удается улизнуть из Презренной Башни и освободиться от Темных Сил,
которыми его стращал Каролинус. Никто не узнает, что произошло с ним.
Никто не обратит внимания на исчезновение Джима... Никто не найдет его
могилки...
Он медленно погружался в бездну сладострастного саможаления, как
вдруг осознал, что лежит на земле. Джиму жутко захотелось перевернуться на
спину, расправить крылья и поелозить на грубой песчаной почве. Эхом в
сознании прозвучали слова Даниель: "Не валяйся в грязи, сэр Джеймс!"
Тогда совет Даниель вызвал недоуменное изумление. И только сейчас он
понял его глубинный тайный смысл. Раздумья Джима о ранах всколыхнули
инстинкты Горбаша. Незначительные порезы уже на следующий день покрылись
коркой, и он перестал обращать на них внимание. Процесс заживления
продолжался, раны мало-помалу затягивались, и вот теперь зачем-то начали
чесаться.
Стоит как следует поваляться, поскрестись о твердую землю - и зудящей
чесотки как не бывало. Безусловно, порезы быстро откроются вновь, и грязь
забьется под кожу...
Джим резко сел. Даниель оказалась права. Но - самое мерзкое в чесотке
- стоило Джиму поддаться зуду, как тот моментально и многократно усилился,
будто намереваясь сей дьявольской пыткой свести его с ума.
Усилием воли Джим заставил себя подняться на лапы. Он вспомнил, как
неподвижно стоял Брайен, будто и не было вовсе залетевшего под шлем шмеля.
Так почему он, Джим, не в состоянии махнуть лапой на легкую чесотку?
Ноздри дракона вдохнули запах приближающегося дня: причудливый
коктейль из тумана и ночного ветра. На миг задержав дыхание, Джим услышал
слабый звук, - мягкие подушечки легко ступали по земле, - и через секунду
перед ним застыл Арагх.
- Все проснулись? - прохрипел волк. - Время действий!
- Сейчас передам, - Джим повернулся было к постоялому двору, но в
этот миг дверь распахнулась и высунулся Жиль.
- Сэр Джеймс? - тихо спросил Жиль. - Ты не видел волка?
- Видел, - отрубил Арагх. - Он только что прибыл. К чему этот шепот,
сэр Разбойник?
Жиль убрал голову и захлопнул дверь. Но он не шептал, а спросил
вполголоса, как и Арагх несколько секунд назад. Дверь снова отворилась:
вышел Жиль в сопровождении ротных. Следом за ними - Даниель.
- Хозяин Дик запрягает лошадей, а потом облачится в доспехи, -
сказала она отцу. - Слуги уже нагрузили повозку. Сэр Брайен на конюшне.
- Превосходно. Джек, передай рыцарю, что мы готовы выступать, -
подытожил Жиль. - Ротные, поднимайте парней.
Джек двинулся к конюшне, а ротные нырнули в темноту лагеря, разбитого
разбойниками неподалеку от дома.
Через пятнадцать минут отряд выступил. Брайен - верхом на Бланшаре,
Жиль - на одной из хозяйских лошадей бледно-серо-белой масти: Джим
возглавлял отряд. Позади шествовали Дэффид, Даниель и Дик, управляющий
повозкой, а за соратниками следовала основная группа. Арагх исчез в
темноте леса, как только они начали марш, проворчав, что встретится с ними
на опушке.
Они вышли затемно, но необъятная темнота постепенно отступала,
контуры деревьев становились все четче, а небосвод впитывал в себя свет.
Легкий ночной ветерок стих, как и предсказывал Дэффид, прилипший к корням
деревьев туман медленно оплавлялся, оголяя пейзаж в белых, черных и серых
тонах: подходящее пристанище для духов и ночных демонов. Полумрак
насыщался светом. Отряд продвигался по темной постели земли, закутанной в
одеяло тумана, который с головой упрятывал и скрывал от глаз людей и
деревья белесой пеленой. А небо, все набиравшее свет, наполнялось
плотными, пузатыми и холодными тучами.
Разговаривали мало. Туман, тучи и темнота не способствовали
болтливости. Повозка поскрипывала. Звякало оружие и доспехи. Глухо стучали
о землю копыта лошадей. Воздух был сыр и холоден: изо ртов вырывались
белые клубы пара. Внезапно отряд вышел к опушке леса. Перед ними лежала
равнина, на которой стоял Малвернский замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90