- Ну к чему тебе эта девушка... Ну сидишь ты с ней рядом, суп хлебаешь... А я как посмотрел на нее, сердце затихло... Я, может, такую больше и не встречу... Никогда в жизни... Понимаешь, старичок, вот жизнь кончится, и никогда... Мы в рейс уходим... Ты знаешь, какие сны морякам снятся?.. Эх, только моряк знает, что такое женщина... Нет ничего дороже ни на земле, ни на море... Уступи...
- Не могу, краснофлотец,- грустно сказал Илья Андреевич,- люблю я ее.
- Тогда я тебя бить буду,- уныло сказал моряк.
- Ничего,- как бы успокаивая собеседника, сказал Илья Андреевич.- Я выдержу. Давай, начинай.
- Сволочь ты,- злобно сказал моряк,- интеллигенция. Всех вас надо шваброй протереть. У, зараза...- Он замахнулся и вдруг притих, привалился к поручням.
Несвежие прибрежные волны плескались о борт ресторана-поплавка, волоча размокшие помидоры и картонные цветные коробки из-под макарон. Чайки с жадными воплями носились вокруг ресторанных отбросов. Вдали, красиво освещенный заходящим солнцем, шел парусник с розовыми парусами. Где-то в глубине кухни посудомойки гремели посудой и пели. Потом одна сказала:
- Мне вчера Ашотик письмо прислал. Вот послушай.- Она пошелестела бумагой и прочла: "Валя, ты сломала крылья голубя моего сердца".
- Он артист? - спросила подруга.
- Нет,- ответила Валя.- Он армянин из физкультурного техникума.
- Дуры,- сердито сказал моряк,- давай отойдем, что-то спросить я у тебя хотел.
Они с Ильей Андреевичем отошли еще дальше, где стояла ресторанная тара ящики и бочки.
- Я в газете читал,- сказал моряк, усаживаясь на бочку, вроде к Земле астероид Икар летит. И вроде бы пятнадцатого июля 1968 года он в Землю врежется силой взрыва тысячи водородных бомб. Ну, а внизу опровержение напечатано: вроде мимо пролетит. Но в том-то и заковырка. Выходит, мы случайно живы останемся... Я пьян, и силы во мне так много, что ума не хватает. Но вот ты умный, ты мне скажи, как же жить, если не жить сегодняшним днем? Где гарантия, что, например, в 1971 году он снова пролетит мимо?.. А если так, то какая разница, что вот ты умный, а я дурной?
- Я отвечу тебе, матрос,- сказал Илья Андреевич, встав на цыпочки и глядя на матроса сверху вниз.- Было время, когда города окружали стенами. Затем это делать перестали, не потому что исчезли страх и опасность, но потому что опасность стала настолько велика, что стены уже не защищали, а, наоборот, делали людей более беспомощными именно в силу своей бесполезности. Иными словами, они служили лишним напоминанием беспомощности перед опасностью. Наше время - это время быстрых перемен. Может, еще при нашей жизни глупость и невежество окончательно перестанут служить защитой и станут невыгодны. Как ты будешь жить сегодняшним днем, матрос? Что это такое практически? Двенадцать часов по циферблату? Три килограмма жареной телятины и ящик пива, две пачки сигарет, противоположный пол? Живое и неживое состоит из одних и тех же химических элементов. Ты помнишь химию, матрос? Но живое от неживого отличается тем, что способно менять свои размеры и формы с помощью растяжения и сжатия. Равные отрезки времени мертвы, как камни. Мечта растягивает время, воспоминания сжимают его. Вчера и Завтра делают живым и непохожим наше Сегодня. Все астероиды будут пролетать мимо Земли, пока человек не научится ждать своего Завтра.
Оттого, что Илья Андреевич долго говорил, виски у него взмокли, в горле першило, к тому же слегка подташнивало от запаха гнилой капусты и мокрой древесины.
- Пойдем отсюда, здесь какая-то свалка,- тихо сказал Илья Андреевич.
- Пойдем,- сказал заплетающимся языком матрос,- ты мне теперь как брат. Ты меня сагитировал. И насчет астероида ты меня успокоил... Ты только честно признайся, может, ты все же баптист?
Они пошли обнявшись и встретили Галю, которая искала их с тревожным лицом.
- Он думает, что я баптист, Галя,- сказал Илья Андреевич.- Какой же я баптист, если знаю, что в нашей Галактике сто тридцать пять миллиардов звезд и шестьсот тысяч из них похожи на нашу Землю.
- Это верно,- сказал матрос.- Я понял, мы такие ничтожно мизерные в этой проклятой астрономии, что должны все друг дружку телами греть, словно нас в открытое море унесло. Иначе не выживем...
1966

1 2