Их лица были скрыты капюшонами — тот, что был ростом пониже, надвинул его особенно глубоко. Хотя купец не мог видеть их лиц, он узнал в них людей. Ни у одного эльфа не было таких широких и мускулистых плеч, как у того, кто был повыше, и никто, кроме людей, не мог носить одежды из такой грубой ткани да еще такого зловещего и несчастливого цвета, как черный. На борту все, даже люди-рабы, старались держаться от них подальше.
Лейтенант бросил меч в ножны с выражением чрезвычайной досады на лице.
— Сюда, сударь, — сказал он торговцу, подталкивая разинувшего рот эльфа вперед.
— Но они… они же шатаются здесь свободно!
— Да, сударь, — сказал лейтенант. Эльф уставился на людей, словно зачарованный, и чуть не полетел в открытый люк.
— Мы пришли, сударь. Смотрите, куда идете. Нам не хотелось бы, чтобы вы упали и свернули себе шею, — сказал лейтенант, возводя очи горе и, видимо, прося у небес сил устоять перед искушением самому сделать это.
— Но разве они не должны быть в кандалах? В цепях или в чем там еще? — спросил торговец, осторожно спускаясь в трюм по лестнице.
— Вероятно, сударь, — ответил лейтенант, собираясь спускаться следом. — Но нам это запрещено.
— Запрещено? — торговец с возмущенным видом остановился. — Никогда не слышал такого. Кто это запретил?
— Кенкари, сударь, — невозмутимо ответил лейтенант, с удовольствием наблюдая за тем, как торговец бледнеет.
— Матерь Пресвятая, — снова сказал эльф, но уже с большим почтением. — Почему же? — шепотом спросил он. — Если это не секрет, конечно.
— Нет-нет. Эти двое из тех, кого люди называют «мертвыми монахами». Они совершают святое паломничество в Храм, и им позволено беспрепятственно доехать до Храма и вернуться, но при условии, что они не будут ни с кем разговаривать.
— Мертвые монахи… Никогда бы не подумал… — сказал торговец, спускаясь в трюм, где и нашел свои плоды пуа — совершенно крепкие, хотя и немного помятые вследствие трудного путешествия.
Из капитанской каюты появился, отирая губы, таможенный чиновник. Щеки его были сейчас куда розовее, чем до того, как он вошел в каюту, а в области нагрудного кармана появилась заметная выпуклость. Лицо его было уже не усталым, а довольным. Теперь таможенник занялся пассажирами, нетерпеливо ожидавшими позволения сойти на берег. И тут лицо его помрачнело.
— Кирские монахи, а?
— Да, ваше превосходительство, — отозвался капитан. — Поднялись на борт в Сунтасе.
— Сложности с ними были?
— Нет, ваше превосходительство. У них отдельная каюта. Сейчас они в первый раз вышли из нее. Кенкари приказали нам довезти их в неприкосновенности, — напомнил капитан все еще хмурому чиновнику. — Их особы священны.
— Ага, а для вас священна ваша прибыль, — сухо добавил чиновник. — Уж вы, несомненно, содрали с них десятикратную плату.
— Надо же как-то зарабатывать на жизнь, ваше превосходительство, — неопределенно пожал плечами капитан.
Таможенник тоже пожал плечами. В конце концов, он свою долю получил.
— Полагаю, мне придется задать им несколько вопросов. — Таможенник от одной этой мысли брезгливо поморщился и вынул из кармана носовой платок. — Мне-то можно задавать им вопросы? — нерешительно добавил он. — Кенкари не сочтут это оскорблением?
— Конечно же, нет, ваше превосходительство. Да и прочим пассажирам это понравится.
Таможенник облегченно вздохнул, убедившись, что не совершает какого-нибудь ужасного нарушения этикета, и решил как можно скорее покончить с неприятным для него разговором. Он подошел к двум монахам, по-прежнему стоявшим на отшибе ото всех. Они молча поклонились. Эльф остановился на расстоянии вытянутой руки от них, закрыв платком нос и рот.
— Откуда вы? — резко спросил таможенник на ломаном эльфийском.
Монах снова поклонился, но не ответил. Таможенник нахмурился, но капитан торопливо подошел к нему и зашептал ему на ухо:
— Им запрещено разговаривать.
— Ах, да. — Таможенник немного подумал. — Ты говорить со мной, — сказал он, хлопнув себя по груди. — Моя есть начальник.
— Мы с Питриновой Ссылки, ваше превосходительство, — сказал высокий монах, снова поклонившись.
— Куда вы едете? — спросил таможенник, старательно не замечая того, что этот человек прекрасно говорит по-эльфийски.
— Мы совершаем святое паломничество в Храм Альбедо, ваше превосходительство, — ответил первый монах.
— Что в суме? — Таможенник грозно посмотрел на грубые мешки, которые держали монахи.
— Это вещи, которые просиди нас привезти наши братья, — травы, снадобья и прочее. Не хотите ли посмотреть? — смиренно спросил монах и открыл суму.
Оттуда пахнуло смрадом разложения. Можно себе представить, что там находилось! Чиновник подавился, покрепче прижал платок к губам и замотал головой.
— Убери эту дрянь! Всех нас перетравишь! А твой приятель, почему он ничего не говорит?
— У него нет губ, ваше превосходительство, а также части языка. Ужасный несчастный случай. Не желаете ли посмотреть…
Таможенник в ужасе отскочил. Теперь он заметил, что руки второго монаха скрыты черными перчатками и что его пальцы скрючены и покорежены.
— Нет уж! Вы, люди, чересчур безобразны, — пробормотал он, правда, про себя. Не стоило оскорблять Кенкари, которые по какой-то непонятной причине были в союзе с этими упырями. — С тобой все. У вас пять циклов на ваше паломничество. Отдай свои бумаги портовым властям вон в том доме, чтобы вам разрешили идти.
— Да, ваше превосходительство, — ответил монах, по-прежнему кланяясь. Он поднял оба мешка, закинул их на плечо и пошел, поддерживая второго монаха. Шел он медленно, шаркая ногами, согнув спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149