Они появились из отверстия в полу, которое вело в тайные ходы гномов.
Конечно же, сообразил Эпло, Лимбек должен был оставить соглядатаев, чтобы следить за эльфами. Гномы тайком поднимались по лестнице и сидели в темноте, наблюдая за передвижениями эльфов без особого риска. Единственной помехой было ощущение страха, который сочился из-под статуи, из логовища змеев.
Эпло заметил, что гномы не решаются приближаться к статуе и сюда их привело только потрясение и тревога за Джарре.
— С ней все в порядке, — сказал им Эпло, пытаясь говорить убедительно, чтобы не допустить паники. Хватит одного-единственного крика — и все кончено. Ему придется драться со всей эльфийской армией. — Сейчас она выглядит плохо, но я собираюсь…
— Она мертва! — прерывистым голосом проговорил гном, не сводя с нее глаз. — Эльфы убили ее.
— Лимбек! — сказал его спутник. — Я должен сказать… Лимбек…
Прежде чем Эпло успел вымолвить хоть слово, оба повернулись и бросились .прочь, кубарем покатились по полу Хвабрики ко входу в туннель. Он услышал, как их тяжелые башмаки прогрохотали по лестнице, — они забыли опустить металлическую покрышку.
Прекрасно. Прямо лучше некуда. Если он знает Лимбека, то скоро тут будет половина древлинских гномов. Что же, будь что будет.
Он склонился над Джарре, взял ее руки в свои, расширил круг своего бытия, делая гномиху его частью. Свечение рун усилилось, поползло с правой руки Эпло на левую руку Джарре. Его здоровье и сила стали перетекать к ней, ее боль и страдания — к нему.
Эпло понимал, что сейчас на него нахлынет боль, и приготовился принять ее. Когда он исцелял на Челестре молодого эльфа Девона, он испытывал то же самое. Но сейчас это было куда страшнее, боль была сильнее, и — как будто бы змеи знали, что когда-нибудь это достанется ему, — она швырнула его назад, в Лабиринт.
И снова кровожадные птицы со своими острыми как бритвы когтями и клювами пожирали его тело, вырывали внутренности, били его своими кожистыми крыльями. Эпло стиснул зубы, закрыл глаза, повторяя себе снова и снова, что это все не на самом деле, и продолжал крепко держать Джарре.
И часть ее сил — часть ее силы и отваги, что не давала ей умереть, — передалась ему.
Эпло задыхался и дрожал, в отчаянье желал умереть — так невыносимы были боль и страх. Но его руки лежали в твердых, сильных ладонях и чей-то голос говорил: «Все хорошо. Они ушли. Я здесь».
Это был голос женщины. Патринки. Эпло узнал его.
Это был ее голос! Она вернулась к нему. Она наконец нашла его — здесь, в Лабиринте. Она прогнала змеев. Он сейчас был в безопасности, рядом с ней.
Но змеи могут вернуться, и надо защитить от них ребенка… их ребенка.
— Наш ребенок? — спросил он ее. — Где наш ребенок?
— Эпло? — ответил голос. Теперь он звучал недоуменно. — Эпло, ты что, не видишь меня? Это же я, Джарре…
Эпло сел, задержал дыхание. Прямо перед его лицом была испуганная озабоченная физиономия и подрагивающие бакенбарды гномихи. Его разочарование было почти столь же невыносимым, как и боль. Он закрыл глаза, его плечи поникли. Все было так безнадежно. Как же жить дальше? Зачем жить? Он проиграл, предал ее, предал их ребенка, предал народ Джарре…
— Эпло! — голос Джарре был тверд. — Да не спи ты! Просыпайся!
Патрин открыл глаза и посмотрел на Джарре. Она стояла рядом, руки у нее подрагивали. Он подумал, что, будь у Джарре борода, она дергала бы себя за бороду, — этим средством она обычно приводила в чувство Лимбека.
Эпло улыбнулся своей спокойной улыбкой и поднялся на ноги.
— Извини, — сказал он.
— Где я была? Что ты со мной сделал? — спросила Джарре, с подозрением глядя на него. Она была испугана, лицо ее побледнело. — Тот эльф… он сделал мне… больно… — Лицо ее стало растерянным. — Только вот он был не эльф. Он был жутким чудовищем с красными глазами…
— Знаю, — ответил Эпло.
— Он ушел? Ведь он ушел? — с надеждой спросила гномиха. — Ты прогнал его? Эпло молча смотрел на нее.
— Нет, он здесь. Там, внизу. И там еще много таких же, как он. Их много, очень много. Тот эльф, Санг-дракс, был только одним из них. Они могут войти в твой мир таким же путем, как и я.
— Но как… — запричитала она.
— Тихо! — поднял руку Эпло.
Снизу, из потайного туннеля гномов, послышался грохот ног в тяжелых башмаках. Громкие гневные выкрики эхом катились по туннелям. Тяжелые башмаки затопали по лестнице, выходящей на Хвабрику.
Грохот был такой, словно из-под пола Хвабрики с ревом поднималась буря из тех, что сносили на Древлине все. Бросившись навстречу гномам, Эпло глянул на эльфов. Солдаты вскакивали на ноги, хватались за оружие офицеры выкрикивали приказы. Нападение гномов должно было быть снизу. Эльфы ждали. Эльфы были готовы.
Эпло добрался до входа в туннель. Хлынувшие наружу гномы чуть не снесли его, выскочив прямо на него. Эльфы торопливо переворачивали койки, сооружая баррикаду. Двери Хвабрики распахнулись, и внутрь ворвался порыв ветра с дождем. Сверкнула молния, и удар грома чуть ли не перекрыл крики гномов. Кто-то крикнул по-эльфийски, что тут все древлинские гномы, и при оружии. Офицер проорал в ответ, что он этого только и ждал и что они теперь смогут перебить этих гегиков.
Мимо Эпло пронесся Лимбек. По крайней мере, Эпло показалось, что это Лимбек. Лицо гнома было перекошено ненавистью, гневом и жаждой крови. Эпло никогда бы не узнал его, не будь на нем очков, глубоко посаженных на нос и привязанных длинным шнурком. В одной его руке была жуткая с виду секира, а в другой почему-то щетка.
Лимбек пролетел мимо Эпло, возглавляя бешеную, неистовую атаку своих собратьев прямо на приближающиеся стройные ряды эльфов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149