Вообще, парашютно-десантный батальон должен действовать в тылу врага. Но где тыл у армии, находящейся на марше? Следом за полевой кухней может подойти танковый полк и заломить руки, протянувшиеся было к солдатской каше.
Основные магистрали проходили севернее того места, где находился Скорцени. Следовательно, уходить нужно было на юг, в Болгарию.

Румыния

– Кубики, кубики, я ласточка.
– Слушаю, ласточка, прием.
– Впереди, в трех километрах с юго-запада, по параллельной дороге движется до сорока танков, коричневых. Впереди мотоциклисты, в центре грузовики и бензовозы. Идут по трассе, с нее не сойдут, кюветы глубокие. Как поняли? Прием.
– Как зовут тебя, девочка? Прием.
– Женя.
– А сколько тебе лет?
– Товарищ танкист, не засоряйте эфир, а то мне попадет, прием.
– Ладно, Жень, спасибо, прием.
Коротков, усмехнувшись в усы, бросил гарнитуру радисту и вызвал ротных и взводных командиров. Через минуту офицеры склонились над крупномасштабной картой района.
– Задача такова: немцы силами свыше батальона танков плюс части обеспечения движутся во встречном направлении по параллельной дороге. Дорога с довольно крутыми откосами, свернуть и развернуться в боевой порядок для немецких танков довольно проблематично. Мы атакуем с левого фланга по всему фронту. В первом эшелоне Т-34. Стариков, твоя задача – задавить огнем все немецкие пушечные танки. Бейте осколочно-фугасными, положение взрывателя – фугасное. Все ясно?
– Так точно.
– Дальше. Второй эшелон – БТ. Ваша цель – пулеметные танки. Дистанция между эшелонами сто метров. Щеглов, все понятно?
– Так точно.
– Да, еще выдели два танка. После начала атаки пусть догонят мотоциклистов. Нечего им в тылу у нас кататься.
– Есть.
– Следующее: Т-40. Огонь бронебойно-зажигательными трассерами по бензовозам и грузовикам. И вообще, побольше пуль в немцев! Наполните, черт возьми, воздух пулями! В принципе, 12,7-мм неплохо прошивают немецкую броню. Если у танков будут подвесные топливные баки, бейте и по ним. Все ясно?
– Так точно!
– Исходная позиция – граница леса. Огневой рубеж – пятьдесят метров, снарядов не жалеть, под ответный огонь не подставляться. БТ остановить за триста метров от цели, продолжать огонь. Т-34, давить всех гусеницами. Т-40, огнем не дать уйти с поля пехоте и спешившимся танкистам. Чтоб из кювета и носа не высунули.
Ну, с Богом. Сигнал к атаке – зеленая ракета. По машинам!

Майор Фогель, командир танкового батальона 39-го танкового корпуса, вел свои танки по гравийной трассе. Фогель в этот момент действовал согласно принципу Гудериана: двигаться порознь, бить вместе. В небе кружил разведчик русских. А колонна пылила среди полей. Быстро проскочить равнину и укрыться от воздушного наблюдения мешали грузовики и бензовозы, идущие в середине колонны. Грохот танков, натужный вой грузовиков и пыль, пыль, пыль. Последняя мысль Фогеля была о воде – холодной, искрящейся в стакане. Вспышка… Темнота.

«Тридцатьчетверки», взрыкивая, пошли в атаку. Стреляя на ходу и во время коротких остановок, они обрушили огонь на головную часть колонны врага – туда, где находились танки немцев. Фашисты среагировали на удивление быстро. Часть танков, увеличив скорость, попыталась оторваться и уйти вперед. Но подбитый головной танк на узкой дороге помешал им это сделать. При попытке объехать его один T-IV завалился в кювет и встал на башню. Немецкие танкисты стали разворачивать танки лобовой броней к атакующим. Но снаряды Т-34 рвали лобовую броню без особого труда.
Т-40 с вершины холма обрушили огонь своих крупнокалиберных пулеметов на остановившуюся автотехнику. Почти сразу вспыхнули все бензовозы. Те из пехотинцев, кто не успел спрыгнуть в кювет, были срезаны очередями. Семь БТ-7М, выйдя на огневую позицию, обрушили огонь на легкие Т-III и пулеметные T-I и Т-II. Вдогонку за дозорными мотоциклистами кинулись два БТ-7М.
Немецкие солдаты гибли, многие – даже не успев понять, что происходит. Пехота пыталась отойти через поле пшеницы, но была прижата к земле плотным пулеметным огнем. Все затянул черный дым. В горящих танках начали рваться боеприпасы. С колонной было покончено. Разгром полный. Бой продолжался четыре с половиной минуты. Чтобы не рисковать своими людьми, Коротков приказал не проводить зачистку. Т-34 и БТ-7 начали методично обстреливать поле боя осколочными снарядами.
Вскоре подошло звено штурмовиков. Они прошли над разбитыми фашистскими танками, но бомбить не стали. Повернув на юг, полетели долбить леса, через которые крался Гудериан, еще не знающий, что потерян очередной батальон.

Отчего же так тяжко? Коротков налил из фляги в алюминиевую кружку «наркомовские», выдержал паузу в несколько секунд, резко запрокинул в себя водку, крякнул и, не закусив, замер. Задумался.
Тяжело чувствовать себя в тридцать пять стариком. «Кем я командую? Пацанами. Вот Стариков – двадцать два года, красавец, лучший командир взвода, умница. А ведь, если вдумчиво разобраться, он ведь не воюет. Он играет в „войнушку“. Как в морской бой, как в шахматы. Ему бы не взводом командовать, а в „свободную охоту“. Погеройствовать. Этакий крутой парняга. Как в том случае – с противотанковой пушкой гансов. Но я-то видел, как он тайком от экипажа, за танком, блевал и не мог проблеваться, когда увидел на надгусеничной полке размотанные человеческие кишки. Каламбур, достойный поручика Ржевского: при виде чужих кишок берегите свои. – Коротков горько усмехнулся. – Они росли в мирное время, а я…»
Была зима двадцатого, ему было четырнадцать, когда в дальневосточный городок вошли американцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111