– А убийцу так и не нашли?
– Нет.
– Удивляюсь, что вы не взялись за это дело.
– Я взялся за него.
Она иронически улыбнулась.
– Я начинаю снова беспокоиться за свое колье, – промолвила она. – Для вас, которого когда-то считали одним из лучших сыщиков, найти убийцу должно было быть пустяком.
– Поймать его оказалось мне не по силам, – сознался я, – в наше время много преступников, в виновности которых полиция не сомневается, разгуливают на свободе – их нельзя осудить лишь за недостатком улик.
– Это действительно интересно – пробормотала она, – не согласитесь ли вы как-нибудь поужинать со мной и рассказать мне о своих приключениях?
– Это доставило бы мне огромное удовольствие, но теперь…
Она была немного недовольна, что я так быстро ушел. Я не тщеславен, но в продолжение нашей беседы не раз удивлялся любезности, которую она мне оказывала. Все же я решил, что она, как многие женщины, хочет просто нравиться – какой бы то ни было ценой, и перестал думать о ней.
В 7 часов мне принесли в комнату письмо.

«Дорогой сэр Норман!
Одна моя знакомая женщина и ее муж, которые должны были сегодня со мной ужинать, отказались прийти. Разрешите пригласить вас к ужину. Мы встретимся в зале в 8 часов.
Ваша Бланш де Мендоза».

Я ответил согласием. Когда я в этот вечер спускался в зал, я предчувствовал, что время пройдет очень интересно.
Ровно в 8 часов сошла мадам де Мендоза. На ней было белое вечернее платье и горностаевое манто, слегка накинутое на плечи и не скрывавшее жемчугов. Ее появление вызвало сенсацию. Мистер Стенфилд, сидевший, как всегда, в углу за коктейлем, был заметно удивлен, увидев, что она приблизилась ко мне и вместе со мной отправилась в ресторан.
– Снова здесь этот господин, который всегда так странно на меня смотрит, – кажется, вы говорили, его зовут Стенфилд, – сказала она, когда сели за стол.
Я утвердительно кивнул.
– Он, по-видимому, не ожидал увидеть нас вместе, – ответил я. – Недавно приехав сюда, я спрашивал у него, кто вы.
Она улыбнулась:
– Вы, кажется, решили не делать мне сегодня комплиментов, а я надела мое самое красивое платье.
– Восхищаюсь вашим вкусом, – поспешил я уверить ее.
– И только?
– Вы самая нарядная и красивая здесь в зале.
– Это сказано слишком неопределенно, – пожаловалась она.
Я перевел разговор на жемчужное ожерелье. Отдельные жемчужины, рассказывала она, муж скупал для нее в Индии, на Малайских островах, в Париже и в Рио-де-Жанейро. Она говорила о нем очень откровенно. Он коммерсант, которому очень повезло и который внезапно чудовищно разбогател.
– Это значительно изменило наше общественное положение. До свадьбы я была стенографисткой в Буэнос-Айресе. Я хорошо знакома с нуждой.
Она охотно отвечала на все мои вопросы и внимательно выслушивала некоторые из моих приключений, впрочем, давно уже всем известные. Я пришел к убеждению, что ошибся на ее счет, – она действительно была тем, кем казалась, – очень богатой, любящей приключения женщиной, которая внезапно потеряла мужа и теперь не знала, чем заполнить свою жизнь.
Немного позже мы пили кофе в зале.
В дальнем углу сидел мой партнер по гольфу, мистер Стенфилд, курил сигару и с любопытством разглядывал всех проходивших.
– Странный человек, – заметила моя спутница, уловив брошенный им в нашу сторону взгляд. – Он напоминает мне те фантастические личности, которых, обыкновенно, берут героями историй в дешевых журналах. Они способны ради собственного удовольствия раскрыть преступление или разыскать клады в самых невозможных местах.
– В действительности же он – купец, живущий исключительно своими личными интересами, и страстный игрок в гольф, так, по крайней мере, сообщил мне секретарь гольф-клуба в Уокинге.
До нас доносились пленительные звуки музыки, мы несколько раз танцевали. Внезапно моей спутницей овладела тревога.
Каждую минуту она проводила пальцами по своей шее, как бы желая убедиться, что жемчуга все еще на ней. Вскоре она предложила мне уйти.
– Я совсем сумасшедшая, – созналась она, смущенно улыбаясь. – Сегодня вечером мои нервы окончательно отказываются служить. Я пойду наверх. Вы не сердитесь на меня?
– Конечно, нет. Разрешите проводить вас к лифту?
– Пожалуйста.
Я позвонил. Мы поднялись вместе на четвертый этаж. Она дала мне ключ, и я открыл дверь ее очаровательного салона.
– Присядьте на 5 минут, – попросила она, указывая мне кресло и подавая вечернюю газету. – Аннетта поможет мне переодеться, потом я передам вам шкатулку с жемчугом. Завтра Аннетта придет за ним.
Она кивнула мне и ушла. Мгновение я глядел ей вслед. Она тихонько заперла за собой дверь. Я услышал, как она позвала горничную, находившуюся, очевидно, в соседней комнате.
Последующие секунды врезались в мою память с необычайной яркостью. Я уверен, что действовал совершенно импульсивно. Я не мог бы объяснить, что именно заставило меня подняться, подойти к двери, ведущей из салона в коридор, и открыть ее. Никого не было видно, и мне показалось, что помещение было освещено не так ярко, как обычно. Каждый нерв во мне был натянут как струна. Я старался не упускать из виду обоих концов коридора и прислушивался, не возвращается ли мадам де Мендоза и не открывается ли какая-нибудь дверь из ее комнат. Вдруг случилось то, чего я бессознательно ожидал. Дверь ее спальни, расположенная рядом с дверью, из-за которой я наблюдал, открылась. Я увидел выходящую горничную Аннетту, миловидную девушку в черном платье. На мгновение она остановилась, прислушиваясь. Потом, ни разу не оглянувшись, быстро прошла через коридор и повернула налево, к лифту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67