ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Он был действительно очень смешон. Его лицо, мокрое от слёз, остановившихся в рябинах, было жалко, растерянно, и всклокоченные волосы, выбившись из-за сдерживавшего их ремня, образовали из себя какую-то фантастическую, клоунскую причёску; тупые глаза, глупо раскрытый рот, рубашка, выбившаяся из-за фартука, и, наконец, какая-то грязная, мокрая тряпка, прицепившаяся к опорку на его ноге, – всё это не могло сделать его трагичными внушающим сострадание. Четыре разнообразно изогнутые от смеха фигуры и он, растерянно, молча и неподвижно сидевший на полу… Кто-то пролил пиво, и по полу потекла тонкая струйка, направляясь к Павлу…
Чёрная девица, в припадке восторга, бросила чью-то женскую шляпу, и она, пролетев через голову Павла, упала к нему на колени… Он взял её в руки и растерянно стал рассматривать.
Это разожгло смех ещё более. Смеющиеся охали, визжали, стонали… Павел встал на ноги… так он был ещё смешнее. Он был смешон и тогда, когда, шатаясь, пошёл к двери, а в двери обернулся и, вытянув по направлению к Наталье руку со шляпкой, бросил шляпку на пол и сквозь зубы сказал:
– П…помни же!.. – и ушёл.
Его провожал неумолкавший хохот.
– Вот так герой!.. – кричал кто-то плачущим от смеха голосом. – Охо-хо!.. ха!.. ха!.. ха!.. Ах, чёрт его побери, ха!.. ха!.. ха!.. Нет, тряпка-то!.. ха!.. ха!.. ха!.. как хвост!.. ой, не могу-у!.. О, ха!.. ха!.. ха!.. волосы-то… ха!.. ха!.. ха!.. на голове… как венец, ха!.. ха!.. ха!.. Ой, чтоб ему… л…лопнуть!.. ха!.. ха!.. ха!..
А на дворе стучал дождь неумолкающей, скучной дробью… Была уже осень…
Целые три дня шёл этот дождь, сбивая последние жёлтые листья с чёрных, намокших ветвей дерев. С унылой покорностью судьбе деревья качали своими вершинами под злыми ударами холодного ветра, который с гневом и тоской метался по земле, точно отыскивая что-то дорогое ему. Упорный, настойчивый дождь и неустанно завывавший ветер создавали вдвоём то прекрасный реквием умершему лету, то необычайно визгливую здравицу воскресающей зиме. Плотные, скучно серые тучи так крепко окутали небо, точно не хотели уже больше развернуться и показать его измокшей, иззябшей земле… В программу четвёртого дня вошёл снег, носившийся тяжёлыми, мокрыми хлопьями над городом по ветру, всё ещё искавшему чего-то и бешено метавшемуся всюду, налепляя снег на стены и крыши домов белыми пятнами.
Вечером этого дня Павел перешёл двор походкой человека, свободного от занятий и дорожащего чистотой своих сапог, – перешёл и, поднявшись на лестницу, задумчиво стал у двери в комнату Натальи. Одет он был по-праздничному – чисто, лицо у него было покойно; но оно страшно похудело и осунулось. Подумав немного, он постучал в дверь и, переступив с ноги на ногу, стал дожидаться, когда ему отворят, еле слышно насвистывая сквозь зубы.
– Кто это? – спросили из-за двери.
– Это я, Наталья Ивановна! – ровно и громко ответил Павел.
– А!.. – послышалось за дверью, и ему отворили.
– Здравствуйте! – сняв фуражку, поздоровался Павел.
– Здравствуй, чудачина! Ну что, прошло с тобой? Ах, насмешил же ты нас тогда!
Ну и пришёл!.. точно тобой полы мыли. Что бы вот так же одеться, как сейчас!
– Не догадался я об этом, простите! – усмехнулся Павел, не глядя в лицо собеседнице.
– Чай пить будешь? подогрею самовар.
– Нет, благодарствуйте! попил уж я.
Тут Наталья заметила, что Павел изменил местоимение, и спросила его:
– Что это за благородство такое новое? На «вы» стал говорить.
При этом она несколько презрительно усмехнулась. Теперь он в её глазах уже не отличался ничем особенным от других людей. После того, как он валялся при людях у неё в ногах, цена ему очень пала. Бывало, её били более или менее жестоко за измену, и она от него ждала того же; но он оказался несколько иным, и, по её мнению, эта разница между ним и другими не клонилась в его пользу. Бьют – это значит любят, и когда истинно любят, то не только бьют, убивают, – идут на всё. А он свалился при людях в ноги и плакал, как баба!.. Это не по-мужски, не по-человечески… Нужно не вымаливать, не выплакивать, а добыть, завоевать женщину, тогда она будет твоей. Да и то не совсем…
Павел вздохнул и заговорил:
– Да ведь мы с вами не родня. Дружба между нами была, да она уж лопнула…
Чего ж!..
Наталья изумилась, но не показала вида. «Значит, он прощаться, видно, пришёл!..» Она села на кровать близко к нему и молча ждала, что он скажет ещё.
– Темновато здесь, Наталья Ивановна. Лампочку бы зажечь…
– Можно! – И она зажгла лампу.
Он заговорил снова, вдумчиво поглядывая на неё:
– В последний раз говорю я с вами, Наталья Ивановна. Да, уж больше нам не придётся говорить!..
– Что так? – спросила она, опуская глаза.
Она не знала, как с ним держаться, и выжидала время, когда ей представится возможность взять верный тон. Она находила, что он очень похудел за это время, и её немного удивляло его задумчивое спокойствие.
– Что так говорите вы?
– Да так уж, пришла пора. Подумал я, подумал и решил: надо всё это кончить.
Чего же? ведь нечего мне от вас ждать!? – Он пытливо посмотрел в её лицо.
Ей стало жалко сначала прошлого, а потом и его самого. Она видела, что, в сущности, он печален и убит, несмотря на своё спокойствие, а она была всё-таки женщина и, как женщина, не могла не жалеть, раз видела перед собой несчастного.
– То есть, как это вы?.. – начала она, подымаясь к нему. – Я ведь всегда согласна…
– Э, не надо! – махнул он рукой. – Конец. Дело решённое. Да вы и правы: по совести сказать, ничего бы у нас с вами не вышло. Какой я муж? Какая вы жена?
Вот в чём суть…
Он помолчал. Она никак не могла понять, куда он клонит… А в окна мягко стучал мокрый снег, точно хотел что-то предупредить и напомнить…
– Да… Это действительно… плохо бы было… – тихонько прошептала она и почувствовала, что ей становится всё более жалко и его и ещё чего-то…
– Ну, так вот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики