2

Кембридж, Массачусетс. Начало 2000-х
Окна небольшой лаборатории, расположенной в пристройке госпиталя города Маунт-Оберн, выглядывали поверх густо усыпанных листьями верхушек клёнов на медленные, ленивые воды реки Чарльз. Гребец в спортивной иглоподобной лодке разрезал воду мощными толчками, оставляя в кильватере поблёскивающий след. Малин Хатч наблюдал за всем этим, на какой-то миг поглощённый восхитительно синхронными движениями тела, лодки и воды.
– Доктор Хатч? – донёсся до него голос лаборанта, очевидно, заметившего пиканье инкубатора. – Колонии готовы.
Хатч отвернулся от окна. Грёзы прерваны, и он подавил порыв раздражения на лаборанта.
– Ну что же, вытаскивай первый ярус. Посмотрим, что сталось с крохотными мерзавцами, – сказал он.
В своей обычной нервозной манере Брюс открыл инкубатор и вытянул большой поднос с чашками Петри, в которых развивались пятна колоний, похожие на монетки, разложенные по центру каждой из чашек. Относительно безвредные бактерии, не требующие особых мер предосторожности, кроме обычных процедур стерилизации – но Хатч с тревогой смотрел, как лаборант помахивает подносом, чтобы в конце концов бухнуть его на автоклав.
– Знаешь, давай-ка поосторожней, – заметил Малин. – Иначе сегодня можешь и не попасть на вечеринку в Вовилле.
Брюс привёл поднос в шаткое равновесие на коробке с перчатками.
– Извините, – сонно сказал он, отступая на шаг и вытирая руки о халат.
Хатч привычно быстро осмотрел чашки. Ряды второй и третий – рост интенсивный, ряды первый и четвёртый – рост умеренный, а ряд пять – стерилен. Ему потребовался лишь миг, чтобы сообразить – эксперимент увенчался успехом. Всё работает, как он и предполагал; через месяц он напечатает очередную впечатляющую статью в «Журнале медицины Новой Англии», и все снова примутся обсуждать, что за восходящая звезда работает в их отделении.
Перспектива наполнила его невыразимым чувством пустоты.
Малин рассеянно повернул линзу, чтобы осмотреть колонии в общем. Доктор делал это настолько часто, что теперь мог идентифицировать пятна с одного взгляда, сравнивая структуру их поверхности и манеру, в которой те развиваются. Через несколько секунд он повернулся к столу, отодвинул клавиатуру в сторону и принялся вносить записи в лабораторный журнал.
Запикал интерком.
– Брюс? – пробормотал Хатч, продолжая писать.
Тот подпрыгнул, при этом уронив свой журнал на пол. А спустя минуту вернулся.
– Посетитель, – просто сказал он.
Хатч выпрямился. Посетители в лаборатории – редкое явление. Подобно большинству докторов, он держал в тайне расположение своей лаборатории и телефонный номер. Их знали лишь избранные.
– Если тебе не трудно, узнай, что ему надо, – попросил Хатч. – Если дело не срочное, пусть обратится в мой офис. Сегодня там по вызову работает доктор Винслоу.
Брюс снова удалился, и в лаборатории стало тихо. Взгляд Малина снова устремился за окно. Дневной свет струился в помещение, окуная пробирки и оборудование в золотые потоки. Усилием воли доктор заставил себя вернуться к записям.
– Это не пациент, – сказал Брюс, возвращаясь в лабораторию. – Он говорит, вы захотите его увидеть.
Хатч поднял на него взгляд. Наверное, исследователь из госпиталя , – подумал он. Доктор сделал глубокий вдох.
– Ладно. Пусть войдёт.
Через минуту за дверью лаборатории послышались шаги. Малин приподнял голову, чтобы увидеть худощавого человека, который посмотрел на него через порог. Лучи уже клонящегося к горизонту солнца в полную силу падали на мужчину, подчёркивая загорелую кожу, натянутую на приятном лице, и преломляясь в глубине пары серых глаз.
– Джерард Найдельман, – произнёс незнакомец низким, скрипучим голосом.
Такой загар он вряд ли мог получить в лаборатории или операционной , – подумал Хатч. – Должно быть, узкий специалист, у которого много времени на гольф.
– Пожалуйста, проходите, доктор Найдельман, – сказал он вслух.
– Капитан, – поправил его мужчина. – Не доктор.
Он перешагнул через порог и выпрямился во весь рост, и Хатч моментально понял, что это не просто звание. Один лишь взгляд на то, как он входит в дверь, слегка наклонив голову и держась за верхнюю часть косяка, выдал, что мужчина немалое время провёл в море. Хатч подумал, что тот не стар, возможно, ему лишь сорок пять. Обладатель узких глаз и грубой кожи моряка. До крайности необычен, словно явился из другого мира. Капитана окружила аура суровой напряжённости, Малина это весьма заинтриговало.
Доктор представился, когда посетитель подошёл ближе и протянул руку для пожатия. Та оказалась сухой и лёгкой, а само пожатие – коротким и уверенным.
– Мы можем поговорить наедине? – негромко спросил капитан.
– Что мне делать с колониями, доктор Хатч? Их нельзя надолго оставлять на… – донёсся голос Брюса.
– Почему бы просто не поставить обратно в холодильник? Ноги у них не отрастут ещё как минимум пару миллиардов лет, – ответил Хатч, бросая взгляд на часы, а затем снова переводя его на немигающие глаза мужчины.
Он принял быстрое решение.
– А потом, Брюс, можешь отправляться домой. Я запишу, что ты ушёл в пять. Только не говори профессору Альварезу.
Брюс расплылся в улыбке.
– Хорошо, доктор Хатч. Спасибо.
Через какой-то миг и Брюс, и колонии исчезли. Хатч вернулся к интересному посетителю, который успел отойти к окну.
– Так значит, большую часть работы вы делаете здесь, доктор? – спросил тот, перекладывая кожаный портфель из одной руки в другую.
Мужчина настолько худ, что походил бы на привидение, не излучай он такую спокойную уверенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134