К этому времени Ллойд уже должен находиться на пути в Нью-Йорк. Тусклый свет, которому тучи позволяли падать на землю, уже тускнел. Через полчаса станет совсем темно.
Хрустя снегом, появились Глинн и Амира, возвращаясь со склада. В каждой руке Амира держала по флуоресцентному фонарику, «летучей мыши», а Глинн волок за собой длинные низкие алюминиевые сани.
— Что это? — Спросил МакФарлэйн, указывая на большой контейнер из синего пластика, что лежал на санях.
— Ящик для улик, — сказал Глинн. — Для останков.
МакФарлэйн почувствовал приступ тошноты.
— Это абсолютно необходимо?
— Я знаю, вам нелегко, — ответил Глинн. — Но мы не знаем, что произошло. А в ЭИР мы не терпим неизвестности.
Пока они приближались к груде камней, что обозначали могилу Масангкэя, снежные вихри направились стороной. В поле зрения оказались Клыки Хануксы, темнеющие на фоне ещё более тёмного неба. За ними МакФарлэйн уловил крошечную полоску покрытого пятнами залива. На горизонте вздымались к небу острые пики Isla Wollaston. Просто невероятно, как быстро меняется погода в этих местах.
Ветер уже набил снегом и льдом щели между камнями самодельной могилы, одев её в белое. Без лишних слов Глинн выдернул крест, положил его наземь и принялся выворачивать из груды смёрзшиеся камни и откатывать их в сторону. Он мельком глянул на МакФарлэйна.
— Если не хотите этим заниматься, можете отдохнуть.
МакФарлэйн сглотнул. Мало что могло доставить ему меньше удовольствия, чем эта работа. Но если она должна быть сделана, будет лучше, если он примет в ней участие.
— Нет, — сказал он. — Я помогу.
Разбирать могилу оказалось намного легче, чем собирать. Вскоре показались останки Масангкэя. Глинн замедлил темп, работая теперь более осторожно. МакФарлэйн смотрел на сломанные кости, на разбитый череп и сломанные зубы, на волокнистые хрящи, на частично высохшую плоть. Сложно поверить, что когда-то это был его партнёр и друг. МакФарлэйн чувствовал комок в горле и часто дышал.
Тьма спускалась быстро. Отложив в сторону последние камни, Глинн включил фонарики и опустил их с двух сторон могилы. Пинцетом принялся складывать кости в облицованную пластиком секцию ящика. Несколько костей до сих пор держались вместе, связанные полосками кожи и рассечённых хрящей, но большинство выглядели так, будто были жестоко оторваны друг от друга.
— Я, конечно, не патологоанатом, — сказала Амира. — Но у меня впечатление, что этот парень слишком близко познакомился с питбулем.
Глинн ничего не сказал, снова и снова двигая пинцетом от земли к ящику, и его лица было не разглядеть из-за капюшона. Затем он остановился.
— Что такое? — Спросила Амира.
Дотянувшись пинцетом, Глинн осторожно вытащил что-то из затвердевшей грязи.
— Этот ботинок не просто сгнил, — сказал он. — А сгорел. И некоторые из костей тоже кажутся обожжёнными.
— Вы думаете, его убили из-за приборов? — Спросила Амира. — И сожгли тело, чтобы скрыть преступление? Так намного проще, чем выкапывать могилу в этой почве.
— Это превращает Паппапа в убийцу, — сказал МакФарлэйн, чувствуя жёсткость в собственном голосе.
Глинн поднял фалангу пальца, осматривая её в свете фонариков, подобно крошечной драгоценности.
— Очень маловероятно, — сказал он. — Однако, на этот вопрос должен ответить врач.
— Наконец-то ему найдётся занятие, — заметила Амира. — Кроме как читать книги и блуждать по кораблю, словно упырь.
Глинн опустил кость в ящик для улик. Затем он повернулся к могиле и поднял пинцетом ещё какой-то предмет.
— Это валялось под ботинком, — сказал он.
Глинн поднёс предмет к свету, очистил его от налипшего льда и грязи и снова осмотрел.
— Пряжка для ремня, — сказала Амира.
— Что? — Спросил МакФарлэйн.
Он придвинулся ближе, уставившись на пряжку.
— Нечто вроде красного драгоценного камня, обрамлённого в серебро, — сказала Амира. — Гляньте-ка, оно оплавилось.
МакФарлэйн отстранился. Амира посмотрела на него.
— С тобой всё в порядке?
МакФарлэйн просто провёл рукавицей по глазам и тряхнул головой. Увидеть это здесь, из всех мест… Годы тому назад, успешно справившись с тектитами Атакамы, чтобы отпраздновать удачу, они сделали пару пряжек для ремней, каждую с половинкой тектита. Свою Сэм давным-давно потерял. Но, несмотря ни на что, Нестор всё равно ходил с пряжкой до самой смерти. МакФарлэйна удивило, как много это для него сейчас значило.
Не говоря ни слова, они собрали скудные пожитки первопроходца. Затем Глинн закрыл ящик, Амира подняла фонарики, и они вдвоём потащились назад. МакФарлэйн ещё несколько секунд продолжал стоять, устремив пристальный взор на холодную беспорядочную кучку камней. Затем повернулся и пошёл следом.
Пунта-Аренас, 17-е июля, 08:00
Команданте Валленар склонился над крошечной металлической раковиной своей каюты, докуривая горький конец puro и намазывая щёки бритвенным кремом с ароматом сандалового дерева. Он чувствовал отвращение к ароматному крему, почти такое же, какое испытывал к бритве, которая лежала в чашке: одноразовая, с двумя лезвиями, из ярко-жёлтого пластика. Типично американское бросовое дерьмо. Кто ещё додумался бы до такой бесполезной вещи, зачем нужны два лезвия, если достаточно одного-единственного? Но выбирать приходилось из того, что дают морякам для далёких южных широт. Валленар с омерзением смотрел на маленькую дрянь, одну из пачки в десять штук, которую сегодня утром выдал ему интендант. Либо это — либо опасная бритва. А на военном корабле опасные бритвы могут быть опасны.
Валленар промыл лезвие, затем поднёс его к левой щеке. Он всегда начинал с этой стороны:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149