Направо в кресле сидел Жамен и что-то измерял циркулем на карте. Он оглянулся навстречу вошедшему, но, взглянув в серьезное лицо Лантье, сразу насторожился.
______________
* Штурвал - колесо с рукоятками, к которому идут тяги от руля.
- Капитан, - начал Лантье, - вам было бы полезно, я думаю, знать, что здесь написано.
Инженер протянул ему телеграмму метеорологической станции.
- Я не интересуюсь этим, мосье, и сейчас занят, - отрезал Жамен и круто повернулся к столу.
- Прошу вашего внимания, - немного возвысив голос, но все еще спокойно сказал Лантье.
Жамен нетерпеливо обернулся, не глядя на инженера.
- Вот, - продолжал Лантье, указывая рукой в окно на запад, - вот это, эти облака - они вас тоже не интересуют?
- Предоставьте каждому интересоваться своим делом и примите за правило не мешать занятому человеку, - отчеканил Жамен.
- Оставьте этот тон, капитан, - сказал Лантье, - облака идут с неимоверной быстротой, их несет ураган. Вы сами это знаете! Какое вы имели право не сообщить нам о предупреждениях метеорологической станции раньше, чем мы сели на ваш корабль?
- Что вам надо? - крикнул Жамен.
Он терял терпение.
- Мы предлагаем немедленно спуститься в Геную. Еще не поздно!
- А! Так? - вскричал Жамен и нажал одну из многочисленных кнопок сбоку стола.
Вошел телеграфист.
- Мосье Феликс! Никаких частных телеграмм! Поняли?
- Есть, капитан, - ответил молодой человек, печально и сочувственно взглянув в сторону Лантье.
Инженер прошел в пассажирское отделение, где профессор и географ напряженно ждали его возвращения. Рене сидел тут же, откинувшись на диване, и что есть силы сжимал правой рукой свою левую руку. Сознание опасности его мутило до тошноты.
- Капитан отказался спуститься, - объявил Лантье входя. - Я указывал ему на облака.
- Телеграмму в Тулон, в Париж, сейчас же! - весь красный, горячился географ.
- И приказал телеграфисту, - продолжал Лантье, - не передавать наших телеграмм.
- Вздор, я заставлю! - закричал Леруа и бросился бегом по коридору.
Лантье, не отворачиваясь, смотрел в окно. Облака подходили все ближе и ближе, и уже полгоризонта было затянуто ими. Впереди, как передовой отряд, неслись черные взлохмаченные тучи. Они клубились и непрерывно меняли свои очертания. Вдруг гуденье моторов стало тоньше и резче.
- Ага! Прибавил ходу, - сказал как бы про себя Лантье.
Рене вздрогнул и посмотрел на профессора.
- Может быть, мы убежим от облаков, - сказал толстяк, ласково глядя на Рене. - Они нас не догонят.
- Нет, - твердо сказал Лантье, - если это ураган, то он каждую секунду нагоняет нас метров на двадцать.
Рене не мог больше сдерживать себя и уже не стыдился своей слабости.
- Профессор, мосье Арно, дорогой, надо что-нибудь, что-нибудь!
И он в тоске кусал губы и закрывал глаза.
- Пошлем голубя! - вдруг пришло в голову профессору. Он не знал, как успокоить несчастного товарища.
- Да, да, голубя, скорее, профессор, - молил Рене.
- Поздно, - сказал Лантье.
- Идем, идем, дорогой, - тащил профессор беднягу Рене к каюте, где стояла корзинка с голубями.
- Садитесь, пишите.
- Не могу, не могу, ничего не могу, - стонал Рене.
Профессор быстро написал на листке из блокнота и прочел:
"Тулон, начальнику штаба авиации.
Прикажите Жамену немедленно спуститься в Геную. Ураган надвигается, угрожая кораблю.
Начальник научной экспедиции профессор Арно.
1 ч. 25 м. пополудни.
Дирижабль 126Л".
Профессор вытащил из корзинки голубя. На шее у птицы была привешена металлическая трубочка, в которую надо было засунуть скрученное письмо.
- Да держите же голубя, дорогой, - басил успокоительно толстяк. Смотрите, какой он умный.
- Да, умный, умный, - лепетал Рене, с надеждой глядя на голубя.
Арно отворил верх окна, и Рене дрожащими руками выпустил птицу. Они видели, как голубь секунду подержался на высоте дирижабля, а потом камнем пошел вниз, сложив вверх крылья.
Рене смотрел вслед голубю, и ему хотелось тоже броситься сейчас же вниз, в море, лишь бы не оставаться в этой ловушке в ожидании страшных туч. Но внизу он видел освещенные солнцем берега, и, как белое пятно, город Геную. Там дальше виднелась уходящая к горизонту линия итальянского берега, внизу, как накрашенное, Средиземное море. Но в это время тучи набежали на солнце, все потемнело, и, как будто предчувствуя непогоду, сильнее затопотали голуби в корзинке и сразу притихли.
Рене повалился на диван и закрыл лицо руками.
- Профессор, профессор! - кричал из коридора географ. - Безобразие! Он не хочет телеграфировать! Рабы! Ослы! Проклятые! Команды - двадцать четыре человека. Я сейчас пойду в машины. Я всем объясню, что происходит.
Арно не успел ничего сказать, как географ скрылся уже в дверях носовой каюты.
- Сакрэ тоннэр! - раздался голос Жамена. - Держите его!
И вслед за тем профессор услышал быстрые шаги над потолком каюты.
- Это Леруа пробрался в коридор, что идет вдоль корпуса корабля, объяснил Лантье.
- Он не упадет? - беспокоился профессор.
- Нет, не думаю. Но оттуда в каждую машинную каютку открытая лестница.
Профессор с обеспокоенным лицом побежал вслед за Леруа.
Но едва он открыл дверь в управление, как весь корабль покачнуло, и пол каюты наклонился.
- Выравнивай! Рули! - орал Жамен.
Помощник, стоявший у левого штурвала, начал поворачивать колесо, но вся каюта стала почти боком и потом качнулась обратно. Люди едва удержались на ногах. Жамен хотел что-то скомандовать, но только крикнул:
- Рули!.. - и растерянно поглядел по сторонам.
Стало темно, будто в осенние сумерки, и слышно было, как хрустел весь корпус дирижабля.
Леруа слышал в коридоре, внутри корабля, этот хруст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10