Лицо у него было оранжевым и пористым, как апельсины, лежащие в фургоне.
Он кричал, наверное, на трёх языках сразу - английском, испанском, русском: "Давай-давай!" И мы с Яшей бросились таскать в артелку овощи.
Я отнёс огурцы и лук, когда по трапу лёгким шагом побежал подтянутый, хоть и с брюшком, высокий американец. Правой рукой он словно бы опирался на невидимую трость, а левой приподнимал пробковый шлем. Я часто видел его с Виктором Санычем - оба они отвечали за груз - и посторонился.
Капитан на палубе поздоровался с ним и окликнул меня:
- Ящик на место и мигом сюда! Мистер Роберт обещает показать порт. Только подпишем в конторе бумаги.
Я торопился. Ещё бы! Смотри всё, что можно! Сегодня в Лос-Анджелесе, а завтра уже в океане!
Но только спустился на причал, вздохнул:
- Опять машина?
- Америка! - с улыбкой ответил капитан. - Они сами на всё смотрят из окна машины.
Я забрался на заднее сиденье.
Мы заглянули на несколько минут в контору. И только выехали за ворота, мистер Роберт направил машину к стаду старых автомобилей!
"Ну, начинается, - подумал я. - Джордж № 2".
Но мистер Роберт проскочил мимо ограды.
Мы осмотрели "Куин-Мери".
Я сфотографировал лучшие пароходы порта, пальмы, залив, и мы уже въезжали на мост, как вдруг меня прямо подбросило.
Среди пальм струился ручей и стояла хижина из пальмовых стволов и листьев.
- Вигвам! Настоящий! - крикнул я. - Посмотрим? Мистер Роберт усмехнулся: "Йес", но тут дверь вигвама
раздвинулась, за нею показались столики со скатёрками, а через ручей запрыгали по камням двое коротышек - в шлемах, с фотоаппаратами через плечо. "Туристы", - понял я. А мистер Роберт показал на них:
- Индейцы! Быстроногие олени! Правда?
И я засмеялся.
Мы летели среди пальм и холмов, мимо аттракционов и пляжей и лишь иногда вдруг вклинивались в поток машин.
Машин было множество. Они старались обойти друг друга, пластались по воздуху, как борзые. Их хозяева из-за стёкол посматривали на соседей с чувством превосходства, и машины, казалось, задирая металлические носы, тоже бросали друг на друга заносчивые взгляды:
"Мы самые дорогие!"
"Мы самой лучшей породы!"
Наша машина была не из лучших. Но мистера Роберта это не волновало. Он легко держал на руле крепкую руку. Просторная дорога так и вырывалась из-под колёс. Вдали, как лёгкие язычки пламени, голубели калифорнийские горы, и Пётр Константинович вдруг хлопнул рукой по колену:
- Вот дорога! Красота! И не подумаешь, что здесь стреляют в президентов, а где-нибудь там, - он кивнул в окно, - начиняют страшные бомбы. Калифорния! Солнце, пальмы, океан!
Мистер Роберт затормозил, и мы вышли из машины.
Перед нами среди пустыря громадный механический молот тяжело бил по раскалённой земле. Вверх-вниз, вверх-вниз. Казалось, вокруг всё гудит и клокочет.
Роберт постучал каблуком но рыжей глине, покатал ногой пустую консервную банку:
- Очень дорогая земля.
- Эта пустыня? - спросил я.
- Под нами бурлит нефть! - сказал капитан.
- А этот насос её качает! Поставил насос, и деньги - сюда! - Роберт похлопал себя по карману.
- П вы качаете? - спросил я.
- Я? - Он захохотал и весело поддел ногой консервную банку.
Капитан тоже засмеялся:
- Нет, Роберт не бизнесмен. Он наш коллега. И тоже плавал капитаном.
- Йес. Семнадцать лет! - сказал мистер Роберт.
- Всю войну - над подводными лодками! - вскинул руку Пётр Константинович. - Это подумать надо! В Арктике, в Индии, в Африке!
- А в Новой Зеландии? - вырвалось у меня. Капитан снова засмеялся:
- Больной! Бредит Новой Зеландией!
- О! Правда? - спросил мистер Роберт и коротко хлопнул меня по плечу. - Тогда пошли!
Я не понял куда, но Роберт ещё раз позвал:
- Пошли!
По бокам машины снова закачались пальмы, вдали, как сахар в горячем чае, забелели и заструились в волнах знойного воздуха небоскрёбы.
Мы свернули в тихую улочку и остановились у зелёного коттеджа среди роз.
Мистер Роберт открыл ключом дверь:
- Прошу! - и ввёл нас в большую комнату.
На столе и на полу стояли громадные раковинььтридак-ны, на подоконнике лежали моржовые бивни. У дверей темнели морские барометры и часы. А на стене коридора, среди новозеландских деревянных масок, висело несколько старинных новозеландских мечей.
У меня захватило дух.
Роберт снял с гвоздя коричневый старый меч, резко выдернул его из ножен и протянул мне:
- Плиис. Пожалуйста. Сувенир. Я оторопел. Такую вещь?
Я отодвинул меч рукой:
- Нет! Такой подарок!.. Нельзя!
Старый капитан хотел возразить. Но Пётр Константинович тоже сказал:
- Нет, он раздобудет сам.
- О, это другое дело! Согласен! - сказал мистер Роберт.
Он повесил меч на место, принёс три высоких бокала и, достав из холодильника бутылку, наполнил их весёлым шипящим напитком:
- За дружбу! За хорошую дорогу! За то, чтоб было больше хороших плаваний, хороших грузов. К вам и к нам. Есть грузы - есть работа, есть хлеб, есть крыша над головой...
Он огорчённо посмотрел на часы:
- А теперь пора! Жаль, не показал вам Мариенленд, не показал Диснейленд... Мало увидели! Очень мало!
Что ж, может быть, и верно, увидели мы не очень много. Но главное, пожалуй, увидели: что есть на этой земле не только мистер Джордж. Есть ещё и мистер Роберт!
В ДИСНЕЙЛЕНД!
Каждый день, поднимаясь на судно, кто-нибудь из американцев обязательно спрашивал нас:
- Вы уже были в Диснейленде?
- Вы, конечно, собираетесь в Диснейленд?
- Как?! Вы ещё не были в Диснейленде?!
Об Уолте Диснее, замечательном художнике, отце мультипликации, я, конечно, знал.
Мультики про Белоснежку и Микки-Мауса, про Бэмби и трёх поросят я, конечно, видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53