Я ему говорю:
- Вот это - грязная работа.
Он будто не расслышал, развёл руками и вздохнул:
- Маленький налод, неважно лаботает! - И, осмотрев меня с ног до головы, похлопал по спине. - Вот из тебя ко-лоший бы лабочий у нас был. Холошо бы залабатывал.
А я его тоже оглядел сверху донизу, шлёпнул по круглому брюшку, так что оно вздрогнуло, и в тон ему говорю:
- А ты бы у нас ничего не залаботал, худой из тебя ла-ботник!
Насупился чиновник, на брюшко смотрит, а там у него пятно осталось.
"Э, ладно, - думаю, - отстирает. Таким полезно мыться почаще!"
БИНОКЛЬ
Только мы пришли в тот раз в Сингапур, на пароход вкатился весёленький толстячок с коричневым портфелем в руке. Он повертел головой по сторонам, радостно помахал розовой ладонью. И вдруг закричал:
- О! Кэптэн!
Капитан увидел его, распахнул дверь и вышел навстречу.
- Ага, вот когда ты мне попался!
- Что вы, кэптэн, - хитро выпучил глаза толстячок.
- Как - что? Кто нас в прошлый рейс надул?
- Как - надул?
- Как?! Краски в два раза дороже продал? Продукты? Это не надул?
- Ха! Разве это надул? Это немножко заработал...
- "Немножко заработал"! - сердито фыркнул капитан и прошёлся по палубе. - Больше я у тебя ничего не покупаю! И из команды никто ничего не купит.
- О, кэптэн, - приложил толстячок руку к сердцу, - мы же друзья! - И, придвинувшись, торжественно сказал: - Но зато в этот раз, честное слово, я искуплю свою вину. Как друг!
- Знаем мы вас! - усмехнулся капитан и отодвинулся от него. - Здесь осторожно, здесь по-дружески облапошат в два счёта!
Целый день человечек не появлялся у парохода. Но вот наступило утро. Индийцы на баржах, зачерпнув ведром прямо из залива, умывались, чистили рыбу. В розовой воде отражался зелёный остров. Капитан только что вышел на палубу и начал делать зарядку, как вдруг на причале раздалось:
- Гуд монинг, кэптэн!
К капитану на цыпочках потянулся толстячок. Он хлопнул ладонью по портфелю.
- Некогда, я делаю зарядку! - сказал капитан.
- О, кэптэн, - удивлённо развёл руками человечек и, надув щёки, прошептал: - Бинокль! Великолепный бинокль!
Бинокли - это слабость всех капитанов. Наш капитан перегнулся через борт.
Человечек мгновенно распахнул портфель, и там сверкнули два синеватых стекла.
Капитан протянул руку, и человечек быстро побежал вверх по трапу.
Капитан взял бинокль, приложил к глазам. Вдалеке закачались десятки мачт. На входящее в бухту судно полезли по верёвкам малайцы. На стенке большого дома розовел плакат с коричневой бутылкой, можно было разглядеть буквы: "Кока-кола". Капитан оторвал бинокль от глаз и задумался.
В рубке стояли уже два бинокля. Но этот был, кажется, лучше...
- Как другу! - Человечек приподнялся на цыпочки и приложил к сердцу портфель.
- Ладно! - сказал капитан. - Сколько?
- Шестьдесят сингапурских долларов! Всего шестьдесят, - улыбнулся человечек. - Это очень дёшево, только как другу.
Старший помощник оформил покупку. Капитан взял бинокль, ещё раз осмотрел всё вокруг. А толстяк хрустнул портфелем и, довольный, покатился вниз.
- Гуд бай, кэптэн!
На другой день мы с капитаном отправились в город и зашли в магазин. Там стояли игрушечные машины, лежали пистолеты, из которых, если нажать на спуск, вылетали мыльные фиолетовые пузыри. И вдруг капитан остановился. Прямо напротив него стоял десяток биноклей. Все они лукаво сверкали стёклами, будто рассматривали его громадными глазами. Они были родными братьями капитанского бинокля! И рядом с ними стояла бумажка: "40 долларов". И казалось, они смеялись: "А мы всего сорок стоим, всего сорок!"
Капитан насупился, почесал затылок и вышел из магазина.
Поехали мы на такси в порт. Вдруг капитан дёрнул водителя:
- Стой!
По дороге торопился бодрый толстячок с портфелем под мышкой.
- Ты что же это? - возмутился капитан. - По-дружески надул?
- О, кэптэн, - приложил, улыбаясь, человечек руки к сердцу. - Разве по-сингапурски это надул? Это чуть-чуть заработал!
СПОР
Мне тогда очень хотелось купить живую обезьяну, и в один из дней я отправился в город с поваром Иванычем.
Забрели мы с ним на какую-то улочку. Не улица - настоящая кухня. У кого суп кипит, кто осьминогов режет, кто каракатиц разделывает. А мальчишки-разносчики сразу по десятку тарелок на голове несут. И даже руками не придерживают.
Рядом, в канале, толкутся джонки. Народ прямо в них живёт - больше негде. Дети к борту верёвкой привязаны, чтобы не выпали.
Жарища такая, что у меня брюки к ногам прилипают, а Иваныч словно в родной мир попал. Там мясо на сковороде жарится, там вермишель из рук хозяина сама в котёл прыгает. Мастера! Идёт Иваныч, всех похваливает:
- Ты смотри, а? Молодцы!
Остановился у одного столика, а там хозяин тесто месит и лепёшки в масло бросает. Пузырится масло. Подбрасывает хозяин тесто в руке, окунает в масло, а оттуда пухлую жаркую лепёшку вытаскивает.
- Ничего, ничего! - похвалил его Иваныч. А хозяин говорит:
- Покупай, русский так не умеет.
- Как это - не умеет? - удивился Иваныч.
Хозяин посмотрел насмешливо и подкинул в руке кусок теста.
- Может, попробовать хочешь?
Не успел тот и оглянуться, Иваныч шагнул за прилавок! Рукава закатал по локоть, вымыл руки и шмяк тесто о доску! Ножом его пополам, в муку обмакнул и пошёл резать. Хозяин только головой вертит, а Иваныч пончиками, как мячами, жонглирует. Привычка! Шутка ли, пятьдесят человек с утра до вечера каждый день кормить!
Тут пробегал мальчишка-разносчик, бросил монету, схватил пончик и закричал:
- Эгей! Русский матрос пончики делает!
Выглянул на улицу мясник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53